Первеницы мая. Паскаль Кивижер

веки его отяжелели; он стал засыпать. Блез не дал ему этого сделать – он продолжил говорить очень громко:

      – Ваш наставник погиб при пожаре. Его кабинет сгорел.

      Голова Тибо снова закачалась, пальцы впились в подлокотники. Блез не только имел богатый опыт общения с душевнобольными, но и хорошо разбирался в ловле нахлыстом. Глядя на Тибо, он почувствовал: лосось готов клюнуть.

      – Кабинет де Френеля сгорел. Его нашли мертвым. Он задохнулся.

      Тибо замер, потом расслабился. Его рука стала гладить горностаевый мех, глаза блуждали.

      – Тибо? Тибо? – Блез тронул его за колено. – Послушайте, Тибо. Мне нужно, чтобы вы услышали. Эме нужно, чтобы вы услышали. Всему королевству нужно, чтобы вы услышали.

      – Что? – нехотя отозвался Тибо, будто Блез мешал ему отдохнуть после обеда.

      – Клеман де Френель умер. Погиб в огне. В своей обсерватории.

      Блез снова и снова повторял одно и то же. Тибо всякий раз сначала судорожно напрягался, потом начинал засыпать. Но Блез знал подход к тем, чье сознание пострадало, и умел терпеливо ждать. Наконец он решил сделать последнюю попытку, а если не выйдет – прийти позже.

      – Клеман погиб. Один. Вместе с обсерваторией. Сгорел. Скончался. Все его книги сгорели.

      На этот раз реакция была другая: Тибо будто ударили по лицу. Он откинул голову назад, потом подался всем телом вперед и схватил Блеза за шиворот.

      – А ну-ка повтори. Повтори, что ты сказал.

      Рыбак начал потихоньку выбирать леску.

      – Клеман де Френель погиб в пожаре. Его обсерватория сгорела.

      Тибо отпустил Блеза, снова рухнул в кресло и поскреб подбородок – таким знакомым движением. Казалось, он готов заплакать.

      – Клеман де Френель?.. – переспросил он.

      – Да, сир.

      – Какая плохая новость…

      – Да. А хорошая новость, что вы вернулись к нам, ваше величество.

      – Ясное дело, куда мне еще идти? – сказал Тибо тверже, пытаясь встать. – Придется вам объясниться получше.

      Он пошатнулся и снова рухнул в кресло. Заметил наготу и неловко запахнулся мантией.

      – Что это на мне такое?

      Эма вытащила из кучи подходящую одежду и помогла Тибо одеться, Блез тихонько ретировался в кабинет. Взглянув на его победное выражение, врачи с уязвленным видом захлопнули чемоданчики. Вскоре в дверях показался сам король, Эма шла следом, держась как можно ближе.

      – А вы все чего здесь делаете? – гневно прикрикнул Тибо, в то время как Эма знаками просила всех выйти.

      – Мы… мы как раз уходим, сир, – сказал Феликс, подталкивая Лисандра к дверям.

      – Почему? – Лисандр сопротивлялся.

      – Потому.

      – Я подам вам обед, – объявил Манфред самым будничным тоном.

      – Я встану на страже, в коридоре, – решил Лукас.

      Только врачи задержались.

      – Ну и? – рассердился Тибо. – Отвечайте! Что вы тут делаете?

      – У вас лихорадка, ваше величество. – Фуфелье замялся. – Вы… вы плохо себя чувствуете.

      – Я