Мертвая сцена. Евгений Новицкий

Вот и любопытно, придет ли кто-нибудь поглазеть на этого Носова? Как бы мне ни хотелось, эта возможность, пожалуй, маловероятна. Допустим, я узнаю, что моего коллегу убили. Пойду ли я на суд над его убийцей (если только меня не вызовут как свидетеля)? Ответ: конечно, нет. И думаю, что так ответит любой нормальный человек. Так что даже на суд особо рассчитывать не приходится. Разве что в Фигуркине там взыграет совесть… Но нет, для него обратной дороги нет. Равно как и для Аллы.

      Однако на следующий день после паскудного «опознания», совершенного Фигуркиным, ко мне все-таки направили психиатра. Видимо, следователь не смог до конца выдержать твердость характера и вновь проявил мягкотелость. Или, может, какой-то вышестоящий начальник настоял на экспертизе.

      – Здравствуйте, – со слабым подобием улыбки сказал вошедший в мою камеру пожилой человек в очочках. – Меня зовут Филипп Филиппович. А вас как?

      – Устин Ульянович, – ответил я ему в тон.

      – Что ж, давайте разберемся в этом, – вздохнул Филипп Филиппович, присаживаясь на табурет.

      – В чем именно? – усмехнулся я, по-прежнему лежа на нарах.

      – В том, действительно ли вас зовут Устин Ульянович.

      – Понятно, – выдохнул я. – Вы психиатр?

      – Как вы догадались? – вскинул брови Филипп Филиппович.

      – Доктор, – произнес я, тоже принимая сидячее положение, – вы пришли проверить, являюсь ли я ненормальным, верно? Но, кажется, о моем слабоумии речь не идет, так?

      – К чему это вы? – не понял врач.

      – Ну кем вы еще можете быть, если не психиатром? Тут и ребенок сообразил бы.

      – А, вот вы о чем, – наконец уразумел Филипп Филиппович. – Да, вы правы, слабоумным вас действительно не назовешь. Это я понял еще по вашему делу.

      – А со следователем тоже беседовали?

      – Безусловно.

      – И вы согласны с его версией?

      – Версией чего?

      – Того, что я не тот, за кого себя выдаю.

      Доктор замялся:

      – Мм… собственную оценку мне выносить еще рано…

      «А может, это мой шанс?» – немедленно подумал я и решил дополнительно прощупать доктора.

      – Филипп Филиппович, но если откровенно? – Мой голос невольно начал дрожать. – Вы ознакомились с делом, поговорили со следователем… Что вы думаете?

      Снова помешкав, психиатр произнес:

      – Что ж, если откровенно… Если откровенно, у меня пока имеются две версии. Либо вы симулируете, то есть притворяетесь, либо нет.

      Я не верил своим ушам:

      – То есть… вы не исключаете, что я говорю правду, а следствие заблуждается?!

      – Если продолжать говорить откровенно, – стал тянуть слова Филипп Филиппович, – то… я не вижу в следствии по вашему делу чего-либо ошибочного…

      – Но вы сами сказали, что я, на ваш взгляд, возможно, и не притворяюсь!

      – Вы меня не так поняли, – чуть поморщился психиатр. – Я имел в виду, что вы, возможно, притворяетесь шизофреником. А возможно, что и на самом деле являетесь им.

      Словами не описать,