Мы остались молодыми…. Эмиль Евгеньевич Блицау

только ему.

      – Не знаю, как вы, а я мёртвый зубами вырву чеку гранаты!

      – Все, наверно, читали «Испытание» и «Твой неизвестный брат» немецкого писателя-коммуниста Вилли Бределя, мне там запомнилось, что немецкие коммунисты не признавали самоубийства и держались до конца. Бредель был комиссаром бригады в Испании.

      – Это были сильные и мужественные люди с большим подпольным стажем, Гитлер уничтожил сто пятьдесят тысяч коммунистов.

      – Помните, кто-то в бригаде рассказывал, как девушку, партизанку-разведчицу, схватили в деревне. Измученную и истерзанную её на другой день привели на допрос. Два наглых гестаповца начали снова над ней измываться. Она увидела на столе пистолет, подобралась к нему, схватила и застрелила этих двух фрицев, выпрыгнула полураздетая в окно и бросилась по снегу к лесу… её затравили собаками.

      – Это была Героиня в полном смысле этого слова, умирая, ни на что, не надеясь, она убила, сколько могла врагов.

      – Хлопцы, вы меня знаете, под танки я с миной лез? Лез! А попасть в плен я не мыслю, пыток я не выдержу, заноза под ноготь вопьётся я ору, как оглашенный, последнюю пулю я сохраню себе…

      – Ребята, мне одна переводчица рассказывала про последнюю пулю…

      – Это которой ты стихи читал после отбоя на спортплощадке возле сирени?

      – Ребята остановите его, или я из него бифштекс сделаю!

      – Говори, говори – мы ему рот зажали.

      – Так вот, ОДИН французский писатель описывает случай – у французских партизан маки – франтиреру дали задание, выдали револьвер с пятью патронами, а он был настроен, что последнюю пулю пустит в себя, твёрдо настроен, в лесу встречает четырёх немцев – стрелок он был отменный – всаживает в них четыре пули, они скошены, пятую пулю посылает себе в голову, последнюю пятую… Один немец, тяжело раненый остался жив, потом он удивлялся, почему партизан застрелился, он свободно мог уйти, его некому было преследовать. Вот вам и последняя пуля! Торопиться не надо.

      Мы не знали о приказе Гитлера, что всех «командос» – десантников подлежит уничтожать немедленно. Омсбоновцы в плен не сдавались…

      Наступала ночь, стихли разговоры… Иногда издалека доносится стук колёс проходящего поезда. После полуночи мы ходим туда на полотно железной дороги, тренироваться ставить «мины», деревянные коробки без тола и взрывателей. Другой такой благоприятной возможности не будет. Если охрана путей нас зажучит, то наверняка откроет огонь, подумают, что диверсанты. В ЭТОМ тоже есть свой смысл, надо подползать так, чтобы не заметили. Немцы не будут окликать «кто идёт?». Конечно, если наше начальство об этом узнает, нагорит нам по милую душу.

      Вторая колея железнодорожных путей снята. На строительстве Дворца Советов в столице на берегу Москва-реки демонтированы металлические прогоны и колонны, уже подымавшиеся перед войной до пятого этажа. Стране не хватало железа…

      Утром получили радиограмму: «четвёртому срочно… явиться…» и пока можно было видеть их – моих друзей – между белыми стволами берёз, они прощально махали руками…

      С