Мы остались молодыми…. Эмиль Евгеньевич Блицау

как зачерпывает значительно больше!

      Иван Притыкин, коренастый, плотный с льняными волосами и круглым лицом, на котором почти не видно белёсых бровей, классный минёр долго копается в своём вещмешке, потом подымает голову и сокрушённо высказывается:

      – Ребята, кто будет проверять мешки? Сам я не в силах что-нибудь выкинуть, всё жалко.

      – Ха, вот появился телёнок несмышлёный, – взрывается Федя Зайцев, – я такое дело никому не доверю.

      Притыкин по любой реплике, направленной на него, смущается и краснеет, словно девушка. Неожиданно берёт за низ вещмешок и вываливает всё добро на пол.

      – А мне ничего не надо, кроме патронов и гранат. Курить – я не курю, и Фляжка мне не нужна, как некоторым.

      – Так! Полотенце и мыло отдай мне, пригодится, – сходу заявляет Федя Зайцев.

      Всех рассмешило это заявление, потому что Ваня даже зимой в горах каждый день купался в горных ледяных речках. Притыкин хватает полотенце и запихивает за ворот – это вызывает ещё большее оживление.

      Обычно проверкой вещей занимался старшина роты. Он, выстраивал взвод в одну шеренгу, приказывал вывалить содержимое вещевого мешка на плащ-палатку и производил проверку всего табельного и нетабельного имущества, положенного и неположенного, последнее безжалостно изымалось. Мольбы не помогали. Теперь мы занимаемся отбором сами. Это действительно сложнее: нельзя всю ответственность свалить на старшину, опыт которого бесспорен, у которого всегда можно попросить иголку с ниткой и пуговицу, если сам по нерадивости их не имеешь.

      Первым у меня полетел портсигар – прямоугольная металлическая банка из-под немецких взрывателей. Удобная и вместительная коробка для запаса махорки, особенно для табачных листьев. Они не растираются в порошок, как в кисете. Но коробка тяжеловата и мешает ползти по-пластунски.

      Затем последовала чёрная надувная резиновая подушка. Трофей ещё с реки Ловать под Старой Руссой, где утопала в болотах Латышская дивизия: «наша военная молодость – Северо-Западный фронт», как пелось в одной песне. Многие с завистью смотрели, как я перед сном надуваю подушку, но вражий тыл не фронт – обойдусь без комфорта, а плаваю я и без поплавка-подушки.

      Жаль расставаться с приобретённым в горах кубком из рога то ли дикого барана, то ли горного козла. Не такой он и тяжёлый, но несколько длинноват и изогнут, поэтому неудобен.

      – Братцы! Кому нужен кубок с инкрустациями? Не пожалеете. Век вспоминать меня будете. Никто не покупает? Жаль… Тогда дарю на память бесплатно, кто возьмёт?

      Кубок обходит по кругу через все руки, вызывает общее восхищение и летит в кучу ненужных вещей. Народ бывалый и на уговоры не поддался. Хороший был рог, с цепочкой.

      Старший сержант Михаил Котов – симпатичный москвич с Замоскворечья, поклонник медсестричек, раньше всех без сожаления расстался со своим ненужным добром. Он стоял, подпирая плечом проём двери, скрестив руки на груди, словно памятник, и