Бунт османской Золушки. Наталья Андреева

а вовсе не ткани и украшения.

      – Я прикажу, чтобы их принесли, – оживилась валиде. Она была большой модницей.

      – Кто здесь только что был? – как можно небрежнее спросила Фатьма.

      – Ичоглан Ибрагима.

      – Он часто у тебя бывает, – заметила Фатьма.

      – Юноша неглуп и предан мне.

      – Хорошие слуги на вес золота, – умненько заметила Фатьма.

      – Его надо бы приблизить.

      Глаза у Фатьмы вспыхнули, и она торопливо отвернулась, сделав вид, что закашлялась.

      – Что с тобой дочка? – заволновалась валиде. – Позвать лекаря?

      – Нет, не надо. Лучше пусть принесут мне мятный щербет.

      – Ты успела заметить? – рассмеялась вдруг валиде. – Глаза у этого юного пажа такие же зеленые, как мятный щербет. Я уже стара и могу любоваться красивыми мужчинами без опаски разбить свое сердце.

      – Мама, ты все еще молода и прекрасна! – горячо сказала Фатьма.

      Кёсем-султан и в самом деле все еще оставалась очень красивой женщиной.

      – Опасные глаза, – валиде внимательно посмотрела на дочь. – И сам он опасен, этот юноша. Но злого пса лучше посадить на цепь. На золотую цепь. И сделать его ручным… Ну, что там? – нетерпеливо спросила она. – Где торговка, что принесла во дворец ткани? Нам с дочкой нужны новые платья.

* * *

      Исмаил брезгливо смотрел на одетых в черное старух, которые выглядели жалкими. Некогда всесильные султанские наложницы и жены, матери султанш и даже шехзаде, все они когда-то были в шаге от трона и власти. А теперь доживают свой век в Старом дворце, всеми забытые. Они бросают жадные взгляды на молодого и красивого султанского пажа, прикрывая свои сморщенные лица, не из кокетства, а чтобы и он задержал свой взгляд на закутанной в плотные ткани женской фигуре хоть ненадолго. Но их все равно выдают давно потухшие слезящиеся глаза.

      – Вот золото, – Исмаил небрежно бросил на низкий стол тугой кошель. – Глаза старух жадно заблестели. Деньги могут хоть ненадолго скрасить их жалкое существование. – Будет еще, если вы сделаете то, что я скажу. Приказ валиде, – он увидел, как поежились старухи и плотнее закутались в свои одежды, словно бы их знобило.

      Все они люто ненавидели Кёсем-султан, но и боялись ее. Ведь это ее сын, уже второй, сидел на троне. В отличие от них Кёсем аж дважды удалось стать валиде, хотя она также дважды успела пережить и опалу. Но Кёсем-султан была непотопляема, ее власть с годами только крепла. Исмаил знал, чем их запугать, этих паучих.

      – Что от нас угодно валиде? – морщинистая рука, освобожденная от покрывала, потянулась к столу и жадно ощупала кошель.

      – Повелитель жаждет новых наслаждений, – Исмаил тайком усмехнулся и вдруг ловко и точно швырнул на стол еще один тугой кошель с золотом. Тяжело звякнули монеты, старухи оживились. – Скажите ему, что чем толще женщина, тем она слаще. И тем охочее до плотских наслаждений. Степень удовольствия зависит от толщины женщины. И султан обязательно должен это попробовать.

      – А