Бунт османской Золушки. Наталья Андреева

отступил, согнувшись в низком поклоне и пряча от колдуна глаза, в которых застыл ужас. Ходжа стукнул согнутыми пальцами в массивную дверь, которую тут же услужливо распахнули перед ним стражники. Стоящая за дверью валиде протянула ходже мешочек с золотом.

      – Храни вас Аллах, валиде, – в голосе ходжи была насмешка. – Надеюсь, мои покои все еще свободны? Ведь я Наставник Повелителя, мюдеррис в медресе Сулеймание и кади Галаты. Сиятельная валиде все еще нуждается в моих советах? – вкрадчиво спросил он.

      Кёсем-султан через силу нагнула гордую и все еще красивую голову:

      – Во дворце Топкапы вам рады, Джинджи-ходжа.

      Когда колдун ушел, она резко повернулась к дверям султанских покоев:

      – Исмаил!!!

      И тут же из спальни раздался надтреснутый голос Повелителя:

      – Исмаил!

      Валиде отступила. Сегодня для нее был плохой день. Джинджи-ходжа опять победил. Но война была объявлена. Кёсем-султан никогда не отступала. Не собиралась и на этот раз. Любимый паж Повелителя ей поможет. Все любят золото, и мальчик не исключение…

* * *

      – Принеси мне воды, Исмаил, – хрипло сказал султан.

      Он долго и жадно пил, потом ичоглан аккуратно и нежно промокнул мягкой душистой тканью щеки и бороду султана.

      – Какие приказания будут у моего повелителя?

      – Я хочу женщину.

      – Прикажете позвать Турхан-султан?

      – Нет! Не ее! Она совсем помешалась на сыне! Только и говорит, что о мальчишке! Не будь он еще щенком, я приказал бы его задушить. Я знаю, мать и старшая хасеки хотят посадить на трон Мехмеда!

      – Повелитель…

      – Позови наложницу. Девственницу.

      – Прикажете, чтобы ее выбрала валиде?

      – Нет! Ты.

      – Мне запрещено входить в гарем, о великий султан, – низко склонился паж.

      – Да, я вспомнил… Кизляр-ага пусть выберет девушку и велит ее подготовить.

      – Как прикажет повелитель, – ичоглан поклонился еще ниже и стал пятиться к дверям.

      – Стой! – велел ему Ибрагим.

      Паж замер.

      – Иди сюда, – позвал его султан. Исмаил осторожно приблизился. Он увидел, что зрачки у повелителя расширены, отчего глаза его кажутся бездонными, как ледяные колодцы. Это действовал наркотик. Исмаил невольно почувствовал, как от страха леденеют руки. – У тебя красивое лицо. И голос приятный. Скажи, ты уже был с женщиной?

      – Нет, повелитель. Я служу своему султану день и ночь.

      – Сколько девушек наверняка об этом пожалели, – насмешливо сказал Ибрагим. – Вот тебе моя награда: я пришлю тебе одну из моих наложниц. Все равно я собирался ее казнить. Она была хороша, пока не стала дерзить. И перед смертью я ее награжу. Ты проведешь с ней ночь, она научит тебя всему. А ей есть чему научить девственника. А потом ты сам зашьешь ее в мешок и отдашь черным евнухам, которые бросят ее в Босфор. Сделаешь? – и султан требовательно посмотрел на юношу. – Подними глаза! Смотри на меня!

      Ичоглан посмотрел на султана сквозь свои огромные и длинные ресницы, словно