Авантюрные хроники: английская дипломатическая служба в России. Алексей Петрович Юдин

Ивана Грозного и степени вовлеченности в них Бориса Годунова можно признать неубедительными только в одном случае – Борис Годунов был полностью отстранен от переговоров с Боусом и ничего не знал о подписании союзного договора.

      Впрочем, нельзя исключать и еще одной версии, в соответствии с которой отравление царя Ивана IV было заранее спланированной операцией. С точки зрения интересов Лондона русский царь превратился в серьезный раздражитель, его настойчивые попытки подписать с Англий союзный договор создавали ненужные и даже опасные сложности для реализации замыслов английского правительства в Европе. Во-первых, начала вырисовываться перспектива союза Московии с Габсбургами, на чем настаивал думный дьяк Посольского приказа А. Щелкалов. С начала 1580-х годов в Москве заметно активизировалась деятельность иностранных дипломатов. С 1581 года в Москве находился папский нунций Антонио Поссевино, отметивший серьезность и тщательность, с которыми велись переговоры с ним об обращении русских в католическую веру с сохранением православной обрядности. Историки в большинстве своем склонны полагать, что Иван Грозный шел навстречу Поссевино только в расчете на его посредничество в мирных переговорах со Швецией, но никаких обещаний папскому иезуиту не давал, а если и давал, то выполнять их не собирался. Несомненно, для таких утверждений можно найти серьезные основания, но Габсбурги были весьма настойчивы, и им активно помогал Андрей Щелкалов. Проявляли активность император Священной римской империи, король Рудольф II и Филипп II Испанский, пытавшиеся создать союз против Оттоманской империи, что становилось все более важным и для русских. Более того, Филипп II намеревался добиваться изгнания английских купцов из русских портов и даже был готов захватывать английские корабли. Допустить союз Габсбургов с Россией означало для англичан не только получить против себя мощнейшую коалицию континентальных держав, но и лишиться основного источника стратегических товаров, необходимых для строительства английского флота.

      Во-вторых, с окончанием Ливонской войны Иван Васильевич получал возможность вернуться к реформам молодости, заняться хозяйственными вопросами в масштабах централизованного государства, которое к тому времени по площади равнялось половине Европы. Для этого уже были созданы важнейшие предпосылки. Опричнина позволила ослабить сопротивление старинного боярства и конфисковать боярские вотчины, необходимые для создания нового дворянства на основе принципа «нет службы – нет земли»92. В Московском царстве была создана довольно эффективная система государственного управления, включавшая систему приказов в Москве, а также местное самоуправление в лице наместников, волостелей, выборных губных и земских старост. Еще в первые годы царствования Ивана Васильевича была проведена денежная реформа, введена единая денежная единица – московский рубль. Были отменены «кормления», а сбор налогов и торговых пошлин были переданы

92

При этом, как утверждает историк А.В. Пыжиков, крайне важно уточнить, что отнюдь не все боярство было подвергнуто репрессиям. Традиционный подход историков вольно или невольно скрывает основных пострадавших. Историк С.Б. Веселовский провел анализ синодиков, в которые аккуратно заносились жертвы репрессий. Из его анализа следует, что около 30–40 процентов репрессированных – выходцы из Новгорода и Пскова, старые враги московского княжества. Из оставшихся почти половина, то есть ещё треть, – литовско-украинские выходцы и их слуги.