Хроники ордена Церберов. Яна Ясная

пока Камень разгонит змеиное кубло и остановится, я спросила:

      – Всё? Теперь можно говорить?

      – Можно.

      Я поднесла ко рту ладони, сложенные особым образом, набрала побольше воздуха в грудь и выдохнула, коснувшись дара.

      Пронзительный и резкий крик птицы ловь разрезал воздух над болотом, затрепетало на шее серое с черным окаемом перо – а по сторонам от тропы вновь началось движение: то змеи, согнанные туда Камнем, спешили убраться подальше от своего самого страшного страха.

      Я опустила руки и пояснила Камню, глядевшему на меня со странным (хе-хе, каменным!) лицом:

      – Птицу ловь боятся все змеи – но пока проклятие зовет, ее криком их не распугать.

      Та-а-ак… Чего это он к оружию потянулся?!

      Камень вытянул клинок из ножен, смерил меня выразительным взглядом (очень много выразил, честно), достал из седельной сумки мягкую тряпицу и принялся чистить оружие.

      Подумав, я занялась тем же.

      И правда, нужно ведь выждать хоть сколько-то, пока несчастных животных не уведут подальше, а раз время есть – нужно потратить его с пользой.

      Сначала мы работали молча.

      Уложив Плясунью на луку седла, я усердно полировала ее. Потом, переступив через гордость, дурость и попросту – нежелание что-то объяснять этому чурбану, все же выдавила с неохотой:

      – Я не ожидала, что вьючные… так. Привыкла к орденским коням, и забыла, что нормальные лошади боятся змей.

      Что церберам, привыкшим сражаться с чудовищами, какие-то змеи? Мы бы даже не остановились, миновав опасное место – а там я вернулась бы в седло и загнала гадов в болото. Но вьючные лошади сошли с ума от страха, и застопорили отряд: их не удавалось провести дальше и невозможно было оставить.

      А я, оказавшись в неподвижности, превратилась в прекрасный маяк для всего болота.

      Камень, не говоря ни слова, уничтожал следы змеиных потрохов с поверхности своего оружия, и когда я уже совсем было решила, что зря взялась что-то объяснять, все же дал понять, что оценил мой шаг вперед:

      – Где ты его подцепила? Проклятие?

      – Доброе дело сделала. Правда, через задницу…

      Камень хмыкнул, посмотрел на меня поощрительно, и я скрепя сердце начала рассказывать:

      – Я на Фидейских болотах жила. Ну, это у вас тут наши болота называют Фидейскими, у нас говорили попросту “змеиные”. Места у нас… места там хорошие, ягодные – клюква, морошка, черника даже есть, если места знать. Травы сильные взять можно – если знать, где, опять же. И охота богатая. Но змей в наших болотах и правда полно, иной год шагу не ступишь, чтобы на какую-нибудь не наткнуться.

      Я поскребла ногтем подозрительное пятнышко на зеркально-чистом боку Плясуньи: уж не патина ли? Но нет – пятно послушно подалось под ногтем, и я снова взялась за тряпку.

      – Местные со змеями не связывались, и тетка Карима, она ведьма, и меня ведовству учила, тоже их не трогала. И сама, и мне не велела. Если только нужда по колдовской надобности выходила – но и тогда она самолично мне указывала, которую можно, а до того долго ворожила. А потом пришел голодный