Хроники ордена Церберов. Яна Ясная

если за мной и впрямь кто-то следил… Я накрыла поиском весь Кремос. Кому я, к лебедям болотным, нужна за пределами акрополя?!

      На обед останавливались совсем ненадолго, и доедали его в седлах: орденские кони, которых в ордене привыкли беречь, устать не успели, а двести золотых ежегодно – достаточная причина, чтобы слегка утрудить церберов и вьючных лошадей.

      Грельда рассказывала, как она заработала свое прозвище (нет, не потому что она гроза чудовищ – а просто, обладая сильной склонностью к погодной магии, ненужной ордену, она решила развивать ее сама, без наставника, и как-то раз вызвала грозу, которая гремела три дня. Не над Сардом, над другим городом – из которого ее от греха подальше перевели в Кремос, чтобы горе-магичку не пришибли разгневанные горожане). Я увлеклась, и тревожные признаки заметила, когда стало уже поздно.

      Я спохватилась, когда изменился запах: в нем стало больше сырости, прелой листвы и еще чего-то, что невозможно описать словами. Знакомого с детства.

      Подкованные копыта Коряжки больше не цокали по утоптанной до каменной твердости дороге – они проминали под собой упругую землю.

      Мы приближались к болотам.

      Мы приближались к болотам!

      Илиан!

      Мать твою каменную!

      Я же смотрела перед выездом карту – мы должны были проехать болота стороной!

      Напарник (чтоб ему!), как будто услышал мой мысленный вопль, оглянулся, скомандовал:

      – Грельда, вернись на место. Сейчас будем срезать путь тропой через болото – идем походным порядком.

      – Там… кхм-кхм, – я прочистила горло: внезапно сел голос. – По этой тропе лошади везде пройти смогут?

      – Лошади – везде. Всадники – нет, – невозмутимо пояснил Камень. – Кое-где придется спешиться и вести коней в поводу, но выиграем полдня, самое малое: здесь болото вытягивается узким языком, телегам не пройти, поэтому местные объезжают. А нам нет смысла закладывать такую петлю.

      Я тоскливо слушала объяснения, в высшей мере разумные.

      Думая о том, что с развилки, которая вела в объезд болотного языка, мы съехали сразу после обеда.

      Возвращаться – потерять без малого сутки на само возвращение и на объезд.

      Мать-мать-мать!

      Я тоскливо разглядывала небо в прорехах ветвей: солнце еще высоко, и есть надежда, что хотя бы ночевать мы будем на твердой земле.

      – Что такое, Танис? – насмешливо уточнил Камень. – Ты же выросла на болотах!

      Вот именно, Солнышко. Вот именно!

      – А можно, я поеду сзади? Меня змеи не любят, – обреченно призналась я.

      – Танис Болотная! – голос напарника потяжелел. – “Идем походным порядком” означает, что все каждый занимает свое место в строю и внимательно смотрит по сторонам!

      Стиснув зубы, я удерживала рвущуюся наружу злость, пока Камень отчитывал меня, как соплячку.

      – Ты не у мамкиной юбки, а в ордене! Цербер должен уметь справляться со страхом!

      В голове что-то щелкнуло, там стало пусто и весело.

      Ну, сволочь высокосолнечная!