Хроники ордена Церберов. Яна Ясная

было позади дороги и половины дня работы с даром на пределе моих возможностей. Я целеустремленно перла по кругу, разворачивая широкую спираль от условного центра – дома старосты, и чувствовала, как постепенно ослепительная злость утихает, сменяясь весельем.

      Лихим, злым весельем.

      Честной деревенский люд днем дома не застать, днем на улице работ невпроворот, но скучно мне не было: мой поиск звонким брехом сопровождали дворовые собаки, и ребятня тянулась позади любопытным обозом…

      Кузня сыскалась на окраине деревни.

      Я только хмыкнула – у нас тоже кузнец обретался поодаль от прочих.

      Мужик он, конечно, в деревне уважаемый, да только очень уж у него промысел шумный и чадный. Хуже только у кожемяк.

      Дом большой – видать, семья немалая. По правую руку от дома – кузня, где два рослых, крепких парня занимались делом – один держал клещами заготовку, пока другой колотил по ней молотом.

      А по левую, за столом под раскидистой яблоней, два солидных дядьки в годах вели солидные разговоры – под снедь и кувшин чего-то холодного.

      – Доброго дня! – звонко поздоровалась я, легко перекрывая кузнечный шум.

      – И тебе поздорову, – тот, у которого плечи были поуже, а пузо пошире, подслеповато прищурился на орденскую бляху у меня на груди, хмыкнул и уважительно добавила: – церберша! Присаживайся с нами! – он похлопал по скамье рядом с собой.

      Тот, у которого наоборот, плечи были шире, а пуза не было и вовсе, одобрительно кивнул, и зычно крикнул:

      – Ринка! Неси-ка еще утварь – гостья у нас!

      – Благодарствую!

      Дородная женщина в платке поставила передо мной посуду, и в чистую кружку полился сбитень.

      Я вежливо отдала должное угощению:

      – Ох, и хороша у тебя хозяйка, кузнец!

      Он польщенно хмыкнул в усы, его жена одобрительно мне улыбнулась, собирая со стола объедки.

      Теперь можно и к делу, пожалуй. Прожевав пышный ягодный пирог, я промежду прочим спросила:

      – А что, не докучают ли вам чудовища?

      – Так это… – староста погладил бороду и заинтересованно переглянулся с кузнецом. – Напарник-то твой уже спрашивал!

      – Разделились. Служба! – я пожала плечами, как будто это все объясняло, и мой собеседник важно кивнул. – Так как?

      – Тихо у нас, благодарение Великому. Почитай полгода уж ни единой твари не являлось, ни у нас, ни у соседей не слышно – спасибо Ордену.

      Я коснулась пальцами трехглавой зверюги на медальоне, принимая похвалу и цапнула еще один пирог, на сей раз с грибами.

      – А что, напарнику-то моему вы про то сказали? – степенно, как и положено доблестному орденцу, поддержала я беседу.

      – Как не сказать, сказали, конечно, да только он у тебя въедливый да дотошный. Сказал, по лесу пройдется, вкруг деревни обойдет – так, говорит, надежнее будет!

      Понятно. Надежней.

      Я с умным видом покивала, подтверждая – хороший напарник, дай боги всякому такого.

      – Что ж, люди добрые, спасибо за прием, за ласку – пойду я. Пора мне, орден не ждет! Пусть пошлет вам Ведающий Тропы ясного разума и верных путей!

      – Храни