Хозяйка «Белой усадьбы». Эльвира Осетина

ничего не знаю о вашем мире, я просто за сыном пришла.

      Говорить о том, что я заключила сделку с «голосом», не стала, думаю, что детям эта информация ни к чему.

      – Так расскажете мне о «Белой усадьбе»?

      – Белые усадьбы – это дар богов нашему миру, – ответила тихонько Мариша, сверкнув зелеными глазами.

      А я подумала, что если девочку умыть, то она даст фору любой красавице из интернета на Земле.

      – Но без «Хозяев» Белые усадьбы – просто обычные дома, – продолжила девочка. – Раньше вокруг «Белых усадеб» строились города, потому что рядом с «Белой усадьбой» никакие хвори никого не брали, и погода была теплая и солнечная, и урожай самый лучший, и животные хорошо плодились и не болели. Сейчас «Белая усадьба» с Хозяином в нашей стране всего одна осталась. Она в столице стоит, и то Хозяину уже почти тысяча лет, и говорят, что ему недолго осталось, а преемника он себе так и не нашел.

      – Тысяча лет? – в шоке прошептал Алекс. – Он маг?

      – Хозяева «Белых усадеб» всегда маги, – пожала плечами Мариша, как будто это само собой разумеющееся.

      – Есть еще «Белая усадьба» в Ростаме, – добавил один из близнецов, – на востоке в каждой стране по одной, на юге и за морем – на западе. Вроде бы целых три.

      – Но там Хозяева не такие, как в нашей стране, – горделиво ответил второй рыжий близнец. – В нашей – самый лучший. Только старый уже. – Он с сожалением выдохнул.

      – А мы его даже видели однажды, на день благоденствия, нас отец с собой брал, и мы смогли близко подойти к «Белой усадьбе». А Хозяин всех своим светом озарял. На нас несколько лучей попало.

      – А я никогда в столице не бывала, – тихонько сказала Сатия. – Мы с мамой почти у самой границы жили. У меня папа военным был, а когда его убили в баре, мама тоже совсем спилась и меня за долги продала – этим.

      Она кивнула на дверь и поежилась.

      – Флина твоя сестренка? – спросила я, глядя на малышку, которая сидела рядом с девочкой, тоже, как мой сын, прижимаясь к ней сбоку.

      – Нет, – покачала головой Сатия. – Её тоже у кого-то купили, наверное, в другом поселке. Нас двое было, она же малая совсем и не говорит даже. А мне поручили за ней присматривать. Вот, присматриваю, – будничным голосом сказала она и потянула девочку к себе на колени.

      – У вас есть закон, позволяющий продавать детей за долги? – спросила я сиплым голосом.

      – Нет, Хозяин бы не разрешил! – пылко возразил Цедрик. – Это бандиты! Они деньги всяким алкашам да сволочам предлагают, а те своих детей отдают. Вон как мамаша Сатии. А потом переправляют через границу в другие страны, где рабство разрешено.

      – И много у вас таких стран?

      – Везде, – ответил один из близнецов. – Только в нашей Хозяин не разрешает. А если помрет, наверное, тоже разрешат, – тихо добавил он.

      – А ты как сюда попал? – сглотнув очередной колючий комок, спросила я, глядя на Цедрика.

      – Два года назад у нас почти вся деревня от хвори померла, а кто жив остался, мы в город подались. Мои все померли. В городе я потерялся, прибился к местным мальчишкам, вроде полегче