Иегуда Галеви – об изгнании и о себе. Дина Ратнер

причудливые орнаменты, бордюры с геометрическими узорами, керамические изразцы, украшающие здания. И не останавливаюсь перед искусной вязью решёток на окнах; не жду, появится ли за ними прелестное личико одной из жён гарема султана. Сколько бы я ни твердил себе: забыть, забыть – не оставляет желание вернуть Аделию, и словно вдогонку кричу ей:

      Пусть пришла пора расстаться, но не уходи, постой!

      Дай в последнее мгновенье взглядом встретиться с тобой,

      Дай напомнить дни свиданий, трепет нежности былой,

      Дай припомнить миг лобзаний под покровом тьмы ночной…

      И тогда во сне, быть может, мне яви_́тся образ твой,

      Чтоб хотя бы в сновиденьях рядом ты была со мной.[77]

      Я всё время думаю о ней, чувствую её, она приходит ко мне во сне, и дело не только в снедающей страсти, я хочу её всю – её мысли, мечты, хочу, чтобы она была рядом:

      Приди скорей! От скорби я слабею!

      Отдай любовь, отдай мне душу с нею…[78]

      Почему, почему я стал одержимым страстью?! Ведь всегда был, старался быть над ситуацией. Почему забыл обо всём и, как ночной мотылёк, лечу на губительный огонь?! Помню наставление отца, когда я подростком уезжал учиться в Лусену: «Держись подальше от женщин. Тот, кто склонен к телесной жажде, оскудевает мыслью».

      Горестное сознание утраты любимой пережил в своё время и мой друг, Моше ибн Эзра, о чём он писал:

      Свет найдёт мою любовь глупой и смешной,

      Но я сердце затворю от насмешки злой.

      Ты жестока, но смирюсь, как невольник твой, –

      Ещё горше мне страдать, разлучась с тобой.

      Без тебя мне белый свет – мрак и темнота,

      Мир – пустыня, счастья луч – тщетная мечта.

      Но не усладит нектар жадные уста –

      Для других цветущий сад сотворён судьбой…[79]

      Кто же эти «другие»? Мне так мало довелось видеть тех, кому не пришлось страдать от несбывшихся надежд. Снова всплывают в памяти стихи ибн Гвироля:

      Меня покинув, поднялась в закат

      Та, чьи ланиты – жемчуг и гранат.

      Та, что влечёт влюблённые сердца,

      Чьих уст не иссякает аромат.

      В её деснице обнажённый меч,

      А копья наготове – и разят.

      Она – газель, бегущая к ручью:

      Холодной влаги жаждет её взгляд.

      Её румяна – лук и тетива:

      Из них, как стрелы, молнии летят.

      И в час, когда прикажет облакам,

      Хрустальным ливнем слёзы заблестят.

      Слезам небес не удивляйся, друг!

      В сравненье с ними мои слёзы – град.

      А те, кто рядом, – глухи: ничего

      Страданья ближних им не говорят![80]

      Должно быть, и ибн Гвиролю некому было рассказать о безответной любви и тоске расставания. Не с кем было облегчить душу. Ищу утешение в его работе «Источник жизни», где сказано о том, что человек в этом мире должен искать

77

Пер. А. Тарновицкого.

78

Из стихотворения «Разлука», пер. В. Лебедева.

79

Из стихотворения «Разлука», пер. В. Лебедева.

80

Пер. Х. Дашевского.