Иегуда Галеви – об изгнании и о себе. Дина Ратнер

от тех, что в Сицилии – на острове в Средиземном море.

      На следующую нашу встречу иду, словно на ватных ногах; кажется, непременно случится что-то непоправимое. Дверь может оказаться запертой, буду стучать и не услышу ответа или на пороге встречу какого-нибудь могущественного вельможу с золотой шпагой. Страшусь и того, что окажусь всего лишь кратким эпизодом в жизни той, что затмевает всех красавиц; случайная встреча ночью под настроение её ни к чему не обязывает. И снова всплывают в памяти строчки стихов ибн Гвироля:

      Как пальма ты горда собой,

      Как солнце лик сияет твой.

      Тебе бы стать, как Авигайль[70],

      Для мужа праведной женой.

      А ты, как будто Иезевель[71],

      Казнишь свирепой красотой.

      Так возврати же душу мне

      Из бездны тёмной и пустой.

      И воспою я твой венец

      И не умру перед тобой[72].

      Грустные строчки стихов улетучились, как только увидел её. Я снова задыхаюсь от счастья в объятьях той, что каждое мгновенье может исчезнуть, рассеяться, как чудесный сон.

      В перерывах между свиданиями только и делаю, что мечтаю о новой встрече. Страшусь думать о том, что та, без которой не мыслю себя, откажется жить в Испании. И тогда я последую за ней на Сицилию? Там иудеям приходится намного хуже… Ещё недавно, во второй половине девятого века, когда остров был под властью арабов, евреи должны были платить подушную подать и налог на недвижимость, а также носить жёлтый отличительный знак с изображением обезьяны. Сейчас, насколько мне известно, у тамошних единоверцев новые правители – северные племена норманнов, которые, подобно мусульманам, собирают подушные подати, добавив налог в пользу христианской церкви. Аделия рассказывала, что мои соплеменники в Сиракузах в основном занимаются мелкой торговлей, разными ремёслами, у них есть монополия на крашение тканей. Я стал прикидывать в уме – к кому из них мне поначалу придётся идти в подмастерья?

      Всякий раз, когда заговариваю о том, что хорошо бы нам не расставаться, она смеётся и закрывает мне рот поцелуем. Тревога, предчувствие утраты не покидают меня. Ощущения счастья и несчастья сменяют друг друга. Я не могу работать, трудно на чём-нибудь сосредоточиться; за радостью, восторгом следует страх потерять любимую. Я не хозяин своей судьбы, иногда кажется, что моя обрушившаяся на Аделию страсть пугает её, вызывает невольное сопротивление. Может быть, поэтому она всё чаще откладывает наши встречи. Только и остаётся, что молить о пощаде:

      Будь милосердною, газель, к пленённому тобой,

      Мой смертный час не приближай разлукой роковой,

      Уж лучше жги глаза мои своею красотой.

      Змеёю обовьёт меня огонь твоих ланит,

      Сомкнёт объятия свои и сердце поразит.

      А сердце меж твоих грудей приковано моё,

      Где ледяной души твоей пустынное жильё,

      Два спелых яблока растут и каждое

70

Авигайль – жена царя Давида. – Шмуэль I (1-я Цар.) 25–42.

71

Иезевель – жена израильского царя Ахава, гонительница пророков. – 3-я Цар. 16–31, 13–18.

72

Пер. Х. Дашевского.