Потерянный рай. Эрик-Эмманюэль Шмитт

человеком знающим. Он объяснил отцу дорогу к Скале Камнетесов, куда отец хотел добраться.

      – Что ему там надо? – спросил я у Дандара, пока отец беседовал с его сыновьями.

      – Да я ни шиша об этом не знаю. Твой отец хочет туда попасть, а больше он не сказал ни слова.

      Мне нравилось бывать у Дандара; покупатели, жены и дети горшечника день-деньской сновали туда-сюда и перекликались, и оживление в доме не угасало.

      Тем вечером отец вышел от него довольный, но утомленный. Он поднял брови и вздохнул:

      – Ох, я оглох бы, будь у меня три жены!

      – А Дандар вроде бы доволен жизнью.

      – Да, так оно и есть. Он хотел, чтобы жизнь вокруг него била ключом, так и вышло!

      – Три жены…

      – В домах, где много женщин, то и дело случаются загвоздки. У Дандара иначе, потому что его жены – родные сестры. Он женился на старшей. Вторая вышла за его брата, но тот погиб во время стычки с Охотниками, и Дандар в память о брате и ради будущего племянников взял в жены и ее. А когда заневестилась и третья, сестры присоветовали ее своему мужу. И не зря.

      – Неужто они из ревности не таскают друг дружку за волосы?

      – А ты знаком с такими сестричками, которые обходятся без ревности?

      Мы рассмеялись: мои-то сестры тузили друг дружку без конца. Панноам почесал ухо.

      – Эти три сестры в детстве не знали соперничества, ну а нам с твоей матерью наладить такое согласие не удалось… Три жены Дандара уважают и мужа, и друг друга. Исключительное единство.

      – А ты, отец, никогда не думал завести вторую жену?

      – Ну разве ты не видел, как твоя мать выходит на тропу войны, стоит мне приласкать собаку? Представь себе, что будет, если я прикоснусь к женщине…

      И мы еще долго пересмеивались.

      В день отправления я зашел за Тибором; он изрядно раздулся, набив карманы плаща необходимыми вещами. Нура – очень бледная, сиреневые губы, тонкие дрожащие ноздри – проводила отца до дверей, обнялась с ним, подошла ко мне:

      – Верни его мне. Я очень на тебя надеюсь.

      Я был потрясен тем, что она выказывает мне такое доверие.

      – Можешь на меня рассчитывать, Нура. Я готов погибнуть, но никому не позволю посягнуть на жизнь Тибора.

      – Спасибо. Но я предпочла бы, чтобы и ты вернулся живым.

      На глазах ее блеснули слезы. Она заторопилась в дом, обернулась и издали нам помахала.

      Панноам кликнул собачью свору и собрал отряд из троих носильщиков и семи воинов. По дороге я спросил у отца, зачем нам такая серьезная экипировка. Он, нахмурившись, ответил:

      – Я пытаюсь уравновесить тот риск, которому мы подвергаем деревню, Ноам.

      – Какой риск?

      – Мы очень рискуем, отправляясь с тобой в поход: нынешний вождь и будущий бок о бок идут в неизвестность, отдавшись на милость Охотников. Если они нас атакуют, деревня потеряет обоих вождей.

      Ночевали мы под открытым небом; отец тщательно выбирал место посреди луговины, которая хорошо просматривалась, чтобы можно было в случае опасности убежать. Воины посменно охраняли лагерь, собаки тоже были