Зоя. Том второй. Анна Приходько

вечером вынес из особняка Михай, Зоя еле донесла домой. Молила Бога, чтобы на пути не встретились разбойники или другие опасные личности.

      В мешке были крупы, сухари, чай, вяленое мясо, банка кофе. Зоя пробовала его, а Евгения никогда в жизни. Все продукты подруги положили в кедровую бочку и плотно закрыли, чтобы мыши не испортили ничего.

      Когда Зоя пришла в первый день на работу, то была удивлена тому, как женщины вместо одной разрешённой буханки запихивали себе за пазуху ещё несколько. Зоя не осуждала. Она всегда брала одну, совесть не позволяла брать больше. И Евгения приносила одну булку. Парамонов и так хорошо помогал. Однажды он встретил Зою на выходе, предложил проводить её домой и сказал:

      – Спасибо за честность. Она дорогого стоит. Думаешь, я не знаю, сколько хлеба забирают себе люди? Я всё знаю. Я молчу. Им тяжело. Мне пока легко, и я ради них увеличиваю количество. Несмотря на тяжёлое военное время модернизирую печь, чтобы хлеба хватило всем. А они гребут больше и больше. Иногда кажется, что они знают больше чем я. Я верю в то, что всё закончится хорошо, а они как будто готовятся к чему-то.

      – Всем сейчас тяжело, – согласилась Зоя.

      – Всем, всем, – согласился Парамонов. – Я вот что хотел тебе сказать, дошли до меня слухи, что твой отец похаживает сейчас на собрания разные запрещённые. Уж не знаю, как он туда попал, выудить у него не смог. Но ты берегись, Зоя, лучше будь от него подальше. Я знаю, о чём говорю. Ты одинокая женщина, тебе детей растить. Не дай Бог, отец чего натворит!

      Зоя кивала, а у самой сердце уходило в пятки. Когда дошли до дома, Парамонов попросил войти. Зоя пригласила его.

      Дети подбежали к Зое, обняли её за ноги.

      А Парамонов, увидев маленького Джана, аж ахнул.

      – Ну похож, ну как же похож на отца, – воскликнул он.

      Джан испугался чужого человека и спрятался за Зоей. Она взяла его на руки, подошла с ним к Парамонову и сказала:

      – Сынок, этого дядю не нужно бояться, он наш спаситель.

      – Ну-у-у, наговорила, – произнёс Парамонов. – Какой я спаситель? Я обычный человек. Ладно, бабоньки, пойду я. Буду нужен, мои двери для вас открыты.

      Кивнул и вышел. После ухода Парамонова в дом вошёл китаец, он привёл за руку Прохора. Евгения бросилась к сыну, обняла его и зарыдала.

      Зоя сунула в руки Джану хлеб, тот не отказался, прижал его к себе и сказал:

      – Это будет самый вкусный хлеб в моей жизни, спасибо.

      – Спасибо вам, Джан, за Прохора. Вы столько раз нас выручали, – Зоя подошла к Джану и обняла его.

      Китаец ушёл.

      Зоя и Евгения по очереди работали на пекарне. К отцу и мачехе Зоя не ходила. Но очень скучала по братьям. Редко навещала пани Анну. Та к сентябрю 1915 года расцвела.

      Когда в Ростов-на-Дону эвакуировали Варшавский университет, пани Анна светилась от счастья. Она так давно не слышала родного языка, что стала ходить на встречи со студентами каждый день. Брала с собой тринадцатилетнюю Софью, и девочка тоже говорила со студентами на польском.