Ночная тьма. Агата Кристи

это останется моей тайной.

      – Ваша Грета знает, что вы встречаетесь со мной?

      – Она знает, что я с кем-то встречаюсь. И все. Она не задает вопросов. Она знает, что я счастлива.

      После этой встречи я целую неделю не видел Элли. Вернулась из Парижа ее мачеха, приехал и еще кто-то, кого она называла дядей Фрэнком, мимоходом Элли упомянула, что у нее скоро день рождения и по этому поводу будет большой прием.

      – Всю эту неделю я не смогу выбраться из дома. Но после этого… После этого все станет по-другому.

      – Почему после этого все станет по-другому?

      – Я смогу делать что захочу.

      – С помощью Греты, как обычно?

      Как только я упоминал имя Греты, Элли начинала смеяться.

      – Напрасно вы меня ревнуете, – говорила она. – В один прекрасный день вы познакомитесь, и, я уверена, она вам понравится.

      – Мне не по душе девушки, которые любят командовать, – упрямился я.

      – А почему вы решили, что она любит командовать?

      – С ваших же слов. Она вечно что-то устраивает.

      – Грета очень энергичная, – сказала Элли, – и все у нее так ловко получается. Моя мачеха целиком на нее полагается.

      Я спросил, что собой представляет дядя Фрэнк.

      – По правде говоря, – ответила она, – я не очень хорошо его знаю. Он муж сестры моего отца. По-моему, он всегда был чем-то вроде перекати-поля и не раз попадал в переделки. О таких всегда говорят намеками.

      – Не принят в обществе? – спросил я. – Из непутевых?

      – О нет, ничего страшного, но у него действительно были неприятности. Что-то связанное с деньгами, по-моему. И тогда нашим адвокатам, попечителям и некоторым знакомым пришлось постараться, чтобы все уладить. Это обошлось недешево.

      – Ага! – воскликнул я. – Значит, в вашей семье он представляет порок. Тогда мне лучше подружиться с ним, чем с вашей добродетельной Гретой.

      – Когда ему хочется, он может быть очаровательным, – сказала Элли. – Он интересный собеседник.

      – Но вы его не очень жалуете? – резко спросил я.

      – Почему же? Вовсе нет… Просто порой мне кажется – не знаю, как бы это получше сказать, – что я не понимаю, о чем он думает или что замышляет.

      – Он что, из любителей замышлять?

      – Не могу понять, что он в действительности собой представляет, – сказала Элли.

      Она ни разу не предложила, чтобы я познакомился с кем-нибудь из ее семьи. Может, мне самому намекнуть, порой думал я. Но боялся, что она как-нибудь не так отреагирует на мое предложение. Наконец я решился.

      – Послушайте, Элли, – сказал я, – как по-вашему, не пора ли мне познакомиться с вашей семьей?

      – Мне бы не хотелось, чтобы вы с ними знакомились, – не задумываясь, ответила она.

      – Я, конечно, ничего особенного собой не… – начал я.

      – Я вовсе не это имела в виду. Боже упаси! Просто они поднимут шум, а я этого не хочу.

      – Иногда мне кажется, – сказал я, – что мы занимаемся каким-то темным делом, где я играю весьма неблаговидную роль.

      – Я уже достаточно