Короткая проза (сборник). Михаил Веллер

курит, топает в коридоре, кашляет под дверью, а днем пьет!

      – Молчать!! – белогвардейски гаркнул Чижиков, меняя цвета лица, как светофор.

      Глюкнула Нина Александровна, забилась в угол, тряся крашеными кудельками. Победно топая, прошествовал Чижиков к своей комнате по узкому коридору.

      – Ах ты паразит! – взбеленилась Нина Александровна вслед. – Я к участковому пойду, я квартуполномоченная, я тебя выселю отсюдова, пьяная морда!

      – Расстреляю! – Чижиков запустил в нее резиновым сапогом и вошел в комнату.

      Фамилия Нины Александровны была – Чижова, и Чижикова этот факт приводил в бешенство.

      В комнате Илюшка, сынок, готовил уроки. Блестели очки в свете настольной лампы, топорщились красные уши. Остался, бедолага, во втором классе на второй год. Эх, ушастенький-очкастенький ты мой. Чижиков подошел к сыну, погладил по голове.

      – Учись, сынок, учись. Перейдешь в третий класс – велосипед куплю, как обещал.

      – «Орленок»?

      – «Орленок».

      Сын поковырял в носу. Доверчиво прижался к Чижикову.

      – Пап, а когда мы переедем на новую квартиру?

      – Скоро, Илюшка. Совсем уже скоро очередь подойдет – и переедем.

      – Через год?

      – Примерно.

      – Это же так долго – год!

      – Ты и не заметишь, как пройдет. – Чижиков похлопал сына по плечику. – Весна, лето, осень – и все.

      – Па-ап, а мы поедем летом на юг? Толька Шпаков ездил, говорит – так здорово.

      – Поедем, – решил Чижиков. – Обязательно поедем.

      Да, подумал он, возьмем и поедем.

      – Есть хочешь? – спросил он.

      – Ага.

      – Сейчас я чего-нибудь нам сварганю.

      Эх, а замечательно было бы пожить в той лесной избушке! И с сыном вдвоем можно…

      Жена пришла только в девять часов, когда они на пару смотрели телевизор. Хлопотная работа там, на киностудии. Но она ведь бухгалтер, что ее так задерживают?

      – Так, – сказала жена. – Телевизор смотрят, а посуда грязная на столе стоит.

      – Ну, Эля, – примирительно забурчал Чижиков. – Сейчас я помою, ну… не волнуйся.

      – Еле ноги домой приносишь, а тут грязь, опять впрягайся. Да что я вам, лошадь, что ли?

      Илюшка сжался и опустил глаза в пол.

      – Через месяц кооперативный дом сдают, – мстительно сообщила Элеонора. – Хомяковы переезжают.

      – Что ж поделать, если у нас нет денег на кооператив? – рассудительно сказал Чижиков. – Скоро получим по городской очереди.

      – Твое скоро… – тяжело сказала она. – Другие зарабатывают. На Север вербуются, на целину. Вон Танькин муж полторы тысячи привез за лето – строили что-то под Тюменью. А ты разве мужчина? Одно название…

      – Ну, Элечка, – пытался Чижиков свести все вмировую. – Вот все-таки сапоги итальянские купили тебе осенью. Шуба, опять же…

      Элеонора осеклась, отвела взгляд. Лицо ее пошло пятнами.

      – Дурак, – с ненавистью процедила она.

      – Наверное, –