Я тебе объявляю войну!. Эрин Хэй

связаться с братом.

      Я проходила мимо окон кабинета, когда меня буквально оглушил гневный голос:

      – Какого хера, Марк?! – орал неизвестный. – Какого хера ты присвоил все мои акции?!

      Я не слышала, что отвечал ему Марк, всегда спокойный, с неизменной презрительной полуулыбкой на губах, он редко выходил из себя или повышал голос при посторонних. Его истинные эмоции были только для меня. Только я видела его без маски. Только со мной он был настоящим.

      – Ты не должен был получить ничего, кроме парочки вшивых акций, но ты лишил нас всего! Отец верно говорил, что ты – паршивая овца в стаде!

      – Подслушиваешь? – я чуть не подпрыгнула, когда над ухом раздался вкрадчивый голос.

      – Не подходи ко мне так близко! – вскрикнула я, прижимая руку к груди, пытаясь отдышаться от испуга.

      Макс поднял вверх руки и отступил на пару шагов.

      – Я не подслушивала, – зачем-то начала я оправдываться, – просто они говорят слишком громко. Кто он? – спросила я про неизвестного гостя.

      – Альфред? – уточнил Макс.

      – Я не знаю кто это.

      – К Марку Рудольфовичу сегодня приехал Альфред Рудольфович. Старший брат.

      – У него есть семья? – удивилась я.

      – Чему ты удивляешься? – не понял Макс.

      – Семья это же для нормальных людей, а не…, – я осеклась. – Ты ещё скажи, что он не порождение Ехидны, а был рожден от обычной земной женщины!

      – Порождение чего?!

      – Ехидны. Греческая мифология. А, забудь! – махнула я рукой.

      – Чудная ты, – задумчиво протянул парень.

      – А чего же они не поделили?

      – Да кто их знает, они вроде с детства не ладили.

      – Почему?

      – Я не так давно здесь работаю, чтобы все знать.

      – Но что-то же ты все-таки знаешь.

      Макс вздохнул, огляделся по сторонам.

      – Ты ведь не отстанешь, – улыбнулся он, а я помотала головой и… Тоже улыбнулась в ответ. – Ты такая красивая, когда улыбаешься, вернее ты всегда красивая, – восхищенно протянул парень. Я даже смутилась, хотя он и раньше говорил мне комплименты, которым я не придавала значения. Пожалуй, он единственный кто был добр ко мне в этом доме. Да, он надзиратель, приставленный ко мне моим тюремщиком, но, может, зря я так упорно отталкиваю его дружбу? – Ну, ради твоей улыбки, слушай. Насколько я знаю, старик не жаловал младшего сына, даже учиться отправил в какой-то закрытый пансион. И уж конечно все отписал старшему. Но… Альфред.. Он же не работал ни дня, в то время как Марк начинал с низов.

      – Надо же, – удивилась я, – я думала, он родился с золотой ложечкой во рту.

      – Так вот, воспользовавшись неумением старшего брата вести дела, – продолжал мой собеседник, – Марк постепенно весь бизнес переоформил на себя. Оставил Альфреду что-то на жизнь.

      – Кажется, он и это «что-то» тоже забрал. Альфред кричал что-то про акции.

      – Нам богатых не понять, столько денег, а они поделить не могут.

      Мы