Попала, так попала, или Невеста для двоих. Лана Мур

я выделила с особым почтением и сделала такой глубокий книксен, что в этой ситуации он выглядел почти неприлично, поскольку ясно говорил об отсутствии у меня всякого почтения и уважения к молодому господину. – Я, действительно, забылась. Прошу, простите вашу покорную слугу, – колени уже дрожали, но я присела еще ниже и, кажется, взгляд Ладислава заблудился в декольте, эфемерно прикрытым кружевом.

      С грохотом кресло отлетело к стене, а Ладислав оказался на ногах и гневно сверкнул серыми глазами.

      – Я думал, что со смертью отца будешь вести себя скромнее, но ты стала еще более дерзкой, словно только он сдерживал твой дурной нрав. Придется самому взяться за твое воспитание, раз он не сумел, – Ладислав подходил ко мне и одновременно закатывал рукава черной сорочки, словно собирался немедленно приступить к воспитанию.

      Что он намерен делать?

      Я не успела испугаться, как оказалась пригвожденной к стене, а Ладислав стоял так близко, что я чувствовала тепло его тела. Он поднял руку и поднес к моему лицу.

      Неужели ударит?

      Я невольно зажмурилась и слегка отвернула лицо, ожидая, что вот–вот хлесткий удар обрушится на щеку.

      ЛАДИСЛАВ

      После того, как ее спас, Мелисса странно изменилась. Неужели настолько забылась, что позволяет себе открыто на меня смотреть.

      А я не могу видеть ее глаза – светло–карие, прозрачные, с более темными крапинками. Они словно заглядывают прямо в душу и спрашивают – за что ты обходишься со мной столь грубо. Но это раньше, а сейчас они слегка удивленные и немного растерянные, будто Мелисса не понимает что она здесь делает. Но я ей напомню. Прямо сейчас напомню.

      Мелисса как раз собиралась присесть в кресло, но я грубо одернул ее, напоминая ее месте в этом доме. Моем доме. Отец совсем ее разбаловал. Хотя, прислуга знает о ее истинном положении.

      – Простите, хозя-аин, – протянула Мелисса.

      Издевка? Она настолько осмелела? Да что с ней происходит?

      А она тем временем присела еще ниже, предоставив мне беспрепятственно рассматривать свою грудь.

      О, Боги и вся нечисть!

      Я сразу же вспомнил ее обнаженные плечи и спину, обозначившееся под тканью полукружье груди! Удивленный, но совсем не стыдливый взгляд. Взгляд не перепуганной Мелиссы.

      Что с ней произошло за все то время, что меня не было дома?

      Кровь с ревом неслась по жилам и ударила в голову.

      Что она со мной творит? Нельзя! Неправильно испытывать к ней влечение!

      Я вскочил и отбросил кресло. Как может простолюдинка, подневольная девчонка быть настолько хороша. Кем была ее мать?

      «Простолюдинка!» – сверкнула в голове спасительная мысль. – «Я поставлю ее на полагающееся место. Она голову не поднимет от черной работы. Может, тогда ее сияющая красота потускнеет».

      – Я думал, что со смертью отца будешь вести себя скромнее, но ты стала еще более дерзкой, словно только он сдерживал твой дурной нрав. Придется самому взяться за твое воспитание, раз он не сумел, – не в силах противостоять себе, я приближался к ней. Как же она была