Колесница времени. Татьяна Степанова

Павловна Лопырева поджала тонкие губы. Потом снова глянула на часы в углу кабинета.

      Герман Дорф вытянул ноги и рассматривал свои дорогие лоферы из кожи игуаны. На лице его была написана скука.

      Раиса Павловна вздохнула и швырнула документ в мусорную корзину.

      Глава 5

      Марта

      В пыльной и облезлой съемной однокомнатной квартире, расположенной на первом этаже хрущевки в районе метро «Динамо», жизнь била ключом.

      Квартиру снимала Марта – женщина, уже не молодая, но весьма и весьма энергичная. Когда она появлялась в своей съемной квартире, то там все так и кипело – вещи летели в разные стороны, одежда падала на пол, в ванной, катастрофически лишенной ремонта, шумел душ.

      Марта мылась в душе и напевала: ла-ла-ла…

      У нее полностью отсутствовал слух, да и голоса не было, но это ее никогда не смущало.

      Ла-ла-ла-ла…

      А город пил коктейли пряные…

      Виновата ли я…

      Ай-яй, в глазах туман, кружится голова…

      Ромашки спрятались, поникли лютики…

      Лаванда, горная лаванда…

      И еще десяток песенок, точнее отрывочных куплетов, потому что кто их, эти песни, до конца поет, кто знает все слова?

      На полу, давно не метенном, жаждущем пылесоса и уборки, валялась одежда, нижнее белье.

      Это словно помеченная тропа от входной двери к душу. Марта всегда раздевалась на ходу. Деловито пританцовывая.

      Останавливалась на секунду возле зеркала в прихожей, шарила в косметичке, доставала разные губные помады и начинала красить рот – пробовать, какой цвет лучше, какой ярче.

      Так и не выбрав, она шла в душ мыться. Смывала там, стирала помаду с губ, чтобы затем начать все сначала.

      Вечер, вечер, вечер в квартире у метро «Динамо»…

      Вечер ведь только начинался.

      После душа Марта включала электрический чайник на крохотной грязной кухне, заваривала чай – покрепче. И ела шоколадные конфеты. Пусть от нее пахнет шоколадом и ванилью. Она ведь…

      Да, она ведь – слааааааааа-ааад-кая женщина…

      Страаааааа – аааааа-анннная женщина…

      Эта женщина в окне…

      Милая моя, солнышко лесное…

      А ты такой холодный, как айсберг в океане…

      Ты – морячка, я – моряк…

      Сердце, тебе не хочется покоя…

      После чая и конфет Марта открывала стоявший в комнате старый шкаф и начинала одеваться, прихорашиваться.

      Дверь гардероба заслоняла ее и от комнаты, и от окна. Никого не было в квартире, но так уж повелось, так она привыкла.

      Затем она отступала от шкафа и шла в прихожую смотреться в большое зеркало.

      Крупная, с очень широкими боками и толстым задом, с тяжелой выпирающей грудью, – она была облачена в черную короткую комбинацию.

      Возле зеркала, поставив ногу на маленькую скамейку, она начинала свой вечерний ритуал – надевание чулок.

      Чулки всегда черные, иногда гладкие, иногда в сеточку.

      Марта любовно и бережно доставала