Книга Часов (сборник). Райнер Мария Рильке

ей упасть во прах.

      Как в тех

      монахах – смерть глазеет из прорех;

      ушли, вернулись, напугали всех,

      кто впрямь боится их, друг с другом схожих,

      их двое? десять? сотни? без помех

      сухих, знакомых, вялых, жёлтых рук

      вблизи мы видим мертвенный развод –

      вот, вот:

      пустой рукав и никого вокруг.

      Как быть, когда умру я, Боже?

      Кувшин Твой (я разбит – и что же?)

      Твое вино (прокисло тоже?)

      Я смысл и дух Твой, всюду вхожий,

      как будешь без меня, Господь?

      Один, отрезанный ломоть,

      бездомный снова, как вначале.

      Ведь я – ремни Твоих сандалий –

      спаду с Тебя, теряя плоть.

      Лишишься Ты святейших риз.

      Твой взгляд, ложившийся когда-то,

      устав, мне на щеку – крылатый

      за мной помчится, но к закату

      заполыхает мир по скату –

      и взгляд на камни рухнет, вниз.

      Как быть, Господь? Мне страшно, Святый!

      Сквозь сон – хРустящей сажи – шёпот,

      Ты – гРусть, нет, бРось, Ты Русь печей.

      Не знанье, не веков ручей,

      Непостижим Ты, тёмный, опыт,

      Из ночи в ночь – в ночи ночей.

      Ты – тот молящийся несмелый,

      кто всем вещам дал смысл и вес.

      Ты – звук псалма, Ты нотой целой

      звенишь, подхваченный капеллой,

      повторенный в басах небес.

      Ты сам себе как тёмный лес:

      Ведь Ты не из столпов высоких –

      над сонмом царственных свечей.

      И не из дам прекраснооких.

      Мужик заросший – Ты исток их,

      из ночи в ночь – в ночи ночей.

      Юному брату:

      Вчера дитя, ты хаосом убит:

      боясь, что жар растратится незряче –

      на радость духу? – нет, мой друг горячий,

      на чувственность… ведь ты из чувства сшит,

      душой ленивой вожделея стыд.

      Страсть мучит, виды на тебя имея,

      и плечи голые в уме встают.

      В видениях, на лике что лилея,

      горит румянец внешних смут.

      И змейки чувств, свиваясь в кольца, тлея,

      от звуков огненных немея,

      удара сердца, словно бубна, ждут.

      И вдруг – один ты, жалкий и убогий,

      и руки опускаются, и ноги

      не слушаются: чуда нет в любви…

      ………………………………………………………

      Но как в предместье тёмном слух о Боге,

      вдруг вихрем жар пройдет в Твоей крови.

      Юному брату:

      Тогда молись, как учит тот, кто сам

      из хаоса вернулся чувств, и там,

      где были в церкви образы святые,

      мозаики дополнил золотые

      прекрасным образом, и меч в персты ей

      вложил, Воительнице, в помощь нам.

      Молись хоть так:

      «Ты – смысл глубинный мой,

      тебя, поверь, я не разочарую,

      в своей крови я вихрь и ветер чую,

      но знаю – создан из тоски немой.

      Так