Белый мамонт (сборник). Геннадий Прашкевич

не дам».

      «Тогда не положу».

      Нинхаргу засмеялся и ударил человека Урруа.

      «Ты старый, – сказал весело. – Теперь сам все возьму. Тебя убью, кто жалеть станет?»

      В одеждах боролись.

      Нинхаргу опрокинул навзничь человека Урруа.

      Потом вытащил поясной нож, ноздри ему разрезал.

      Все лицо весело разрисовал ножом, располосовал во все стороны.

      А через месяц встретил в тундре мамонтов. Толстые звери шли, отмахивались ветками от гнуса. У каждого в хоботе ветка. За хвосты дети держатся. Сытые, веселые, не хотели ссориться. Но от искусанного комарами, размазывавшего кровь по щекам Нинхаргу так пахло, что белый мамонт Шэли недовольно затрубил. Тогда охотник побежал смазывать добытой у человека Урруа особенной смолой два больших дерева, – чтобы глупый турхукэнни, попав в хитрую ловушку, прилип.

      Но прилип сам.

      Короткими косами.

      Белый мамонт Шэли долго смеялся.

      «Не знаю, что и говорить», – смеялся, оборачиваясь к другим мамонтам, особенно к детям.

      До этой встречи с холгутом у охотника Нинхаргу были круглые наглые глаза, длинные руки ниже колен, кулаки, как чаши из лиственничного нароста. До этой встречи с лукавым турхукэнни Нинхаргу бегал быстро в проскачь по самому глубокому снегу, бросал ногу за ногу. Еда сама весело проскальзывала в глотку. В спальном пологе ложился только с молодой женщиной, был товарищем по жене у самого вождя и еще у двух сильных охотников. Любил веселые посиделки. Бегал быстро, прыгал высоко. Всегда надеялся, что в сражении ему дух добрый поможет.

      Но и у духов промашка случается.

      Принесли искалеченного Нинхаргу в пещеру.

      Голые ребятишки, сопя, подползали к раненому. Их острые лопатки на худеньких грязных спинах торчали, как маленькие крылья. Дивились большой неподвижности прежде веселого охотника. Кормящие матери его жалели, давали материнского молока. А Нинхаргу в своем ужасном долгом бреду не переставая поминал обидчика.

      Очнувшись, попросил воды.

      Пальцы веером – везде сломаны.

      На таких пальцах показал, что воду надо ему принести в двух разных сосудах.

      Когда принесли, долго пил из одного сосуда, а из другого обмывал тяжелые раны.

      «…убейте белого мамонта…»

      Даже в забытье шептал жестокие слова.

      «…убейте турхукэнни…

      сломайте ему хребет…

      вышибите мозги…»

      Нисколько не скрывал своего желания.

      Конечно, узнав про такое, белый мамонт Шэли сердился.

      Дважды громил перевалочные базы охотников, убивал оборванцев.

      Нинхаргу, узнавая про такое, громко плакал. Вот раньше бегал так резво, что мог догнать самого сильного молодого олешка, теперь лежит неподвижно.

      «…сухие листья, сухие листья, сухие листья под тусклым ветром…»

      Сухие листья шуршали под полумертвым охотником. Пил воду, смотрел во тьму.

      «…дуй, ветер, дуй…

      приди невыносимая буря…

      заломай