Медвежатник фарта не упустит. Евгений Сухов

с ним?

      – Это недоразумение.

      – Так что давайте подождем и выясним это недоразумение.

      Жох пришел через четверть часа.

      Когда в дверь осторожно постучали, Савинский и Лузгин на цыпочках прошли в прихожую и встали около двери друг против друга.

      – Кто там? – спросила Кусова-младшая сорвавшимся от волнения голосом.

      – Открывай, – послышалось из-за двери. – Я это, неужели не узнала.

      – Беги! – завизжала вдруг Кусова так, что у Савинского заложило уши.

      А потом на него прыгнула большая дикая кошка, в кровь царапая лицо и метя когтями прямо в глаза. Лузгин, оттолкнувшись от стены, бросился всем телом на дверь, и та, слетев с петель, плашмя упала в коридор. Помощник упал вместе с ней, что спасло его от пули: Жох, успевший отбежать лишь на пару саженей, стрелял почти в упор. Этого мгновения Савинскому хватило, чтобы сбросить с себя Кусову и выскочить в коридор. Жох был уже у лестничной клетки, и Николай Иванович бросился за ним, крикнув на ходу поднявшемуся на ноги Лузгину:

      – Стерву стереги!

      Пуля просвистела возле самой головы, подняв ветерком клок его волос. Еще одна, чиркнув по стене, отбила кусок штукатурки и ударилась в чью-то запертую дверь. Когда Савинский добежал до лестничного пролета, Жох уже спустился на второй этаж. Опасаясь, очевидно, что выход из дома блокирован, он побежал по коридору второго этажа. Когда Савинский вбежал в коридор, Жох уже миновал его середину.

      – Стоять! – крикнул Николай Иванович и выстрелил, не целясь.

      Жох, не оборачиваясь, выстрелил в ответ. На шум приоткрылись двери нескольких нумеров, и в их проемах показались встревоженные лица постояльцев.

      – Не выходить, не высовываться, закрыть двери! – зло гаркнул Савинский прямо в перепуганные лица и вскинул руку.

      Жоху до конца коридора, где был поворот на пожарную лестницу, оставалось несколько саженей.

      Пять, четыре…

      Николай Иванович остановился, прицелился…

      Три, две…

      Затаил дыхание…

      Одна…

      И плавно нажал на спусковой крючок.

      Жох вскрикнул, упал, затем рывком поднялся и бросился в окно. Раздался звон разбитых стекол, а затем два выстрела вдогонку.

      – Уходит! – заорал кто-то внизу на улице, и Савинский бросился к выходу.

      Когда он выскочил из «Сибирских нумеров», то встретил из милицейского наряда только старого Игнатьича.

      – Он побёг по Пушкинской, – заявил Савинскому Игнатьич, махнув рукой.

      – А где остальные? – оглядываясь, спросил Николай Иванович.

      – Так за ним побегли.

      – Гони на Пушкинскую! – впрыгнул Савинский на кожаное сиденье автомобиля.

      Через минуту они нагнали группу милиционеров.

      – Он свернул! – закричал Савинскому один из них. – На Воскресенскую.

      – Поворачивай, – приказал водителю Николай Иванович.

      Проехали квартал, другой.

      – Вон он! – заорал, не оборачиваясь, водитель.

      Но