Король медвежатников. Евгений Сухов

на картине, она существует в действительности?

      – Эта женщина – моя жена, – в голосе Марселя появились горделивые нотки.

      Оказывается, епископ был неплохим малым, и с ним можно было поговорить даже о дамах. И, судя по тому, что он обратил внимание на Мадонну, можно с уверенностью утверждать, что он, несмотря на святость и большую набожность, знает толк в женских прелестях.

      – У тебя необыкновенно красивая жена.

      – Это верно, – простодушно протянул Марсель, – особенно бюст. Когда она идет по Парижу, то все прохожие сворачивают шею, глядя на нее.

      – Вот как?.. Хотя все может быть, – внимательно посмотрел епископ на художника. – Но мне больше понравились ее руки, – с заметным жаром продолжил Эде де Сюлли. – Судя по всему, они необыкновенно нежные.

      – Это вы верно заметили, ваше преподобие, – с некоторым подозрением посмотрел Марсель на епископа.

      Заметив на себе любопытный взгляд художника, епископ продолжал:

      – Такие руки были у одной моей знакомой.

      Ничего удивительного, у епископа тоже когда-то была своя жизнь, в которой наверняка происходили романтические приключения.

      – Все женщины по-своему красивы, – заметил художник.

      – В этом ты прав, – негромко подтвердил священник.

      – Если вам понравились мои картины, то я бы хотел получить за них полный расчет.

      – Деньги? – удивленно вскинул брови епископ. – Ах, да, деньги!

      Марсель выглядел слегка смущенным:

      – Я – художник! Это мое ремесло.

      – Ну, конечно, кто же будет спорить с очевидным. Но я бы хотел сказать вот что. Человек не способен создать такие реалистические картины, ему мог помогать в этом только дьявол.

      Глаза епископа зажглись зловещим огнем. Все светское в нем мгновенно умерло, теперь перед Марселем сидел яростный религиозный фанатик. Было странно, что какую-то минуту назад он почти поверил в установившиеся между ними приятельские отношения.

      Марселя охватил озноб. Сейчас епископ представлялся ему воплощением ужаса. Художник посмотрел на рясу священника. Она была необыкновенно грубой, холодной, такую обычно носят простые монахи. Отказавшись от богатства, епископ презирал и физические неудобства и даже в лютую стужу не надевал теплой рясы. Значит, все то, что говорили об Эде де Сюлли, было сущей правдой.

      – Вовсе нет, – несмело оправдывался художник, – на меня сошло озарение. Это бывает.

      – Все верно, так случается. Его тебе ниспослал дьявол, – холодно заметил епископ.

      – Как же это может быть, если в это время я рисовал Бога? – искренне удивился художник.

      – Странного здесь ничего нет, – просто отвечал иерарх. – Бес может принимать любое обличье.

      – Это неправда! – воскликнул Марсель.

      – Ты болен бесом, мой друг, его нужно изгнать, – ласково увещевал художника епископ. И, посмотрев на монаха, продолжавшего безмолвно стоять в дверях, произнес: – Проводи художника, а то он не найдет один дорогу.

      – Ваше