Электрические сны. Виталий Вавикин

пока Тори Паркер не поставила его перед выбором: либо он возвращается к нормальной жизни, либо она уходит.

      – Ты потерял работу, потерял друзей и, клянусь, потеряешь меня, если не остановишься, – сказала она.

      Нет, она не хотела в действительности бросать его – лишь надеялась, что угроза поможет ему встряхнуться, прийти в себя от этого длительного помутнения.

      – Ты всегда говорил, что боишься стать таким, как твоя сестра, – сказала Тори. – Но сейчас, Дэйвид… Черт возьми! Сейчас ты как никогда похож на безумца.

      Она хлопнула дверью и осталась на ночь у подруги. Комната в подпространстве была просторной и тихой. Ничего лишнего. Ничего постороннего. Впервые за последние месяцы Тори смогла выспаться. Она ждала звонка от Дэйвида весь следующий день и вечером, затем, потеряв терпение, позвонила сама. Дэйвид не ответил. Не мог ответить. Он вернулся домой лишь два дня спустя. Вернулся с имплантатом в своей голове.

      – Ты что наделал? – заорала на него Тори, но Дэйвиду было уже плевать.

      Мир вспыхивал и гас перед глазами. Все стало другим – более сочным, живым, настоящим. Даже мысли. Особенно тех, у кого в голове находился такой же имплантат. Дэйвид чувствовал их в толпе. Им не нужны были слова. Мысли сестры, вспыхивавшие в этой россыпи чувств и эмоций, были далекими и блеклыми. Больше месяца Дэйвиду потребовалось, чтобы научиться вызывать эти воспоминания. Чужие воспоминания. Безумные. «Почему, обладая подобным чудом, Руфь сошла с ума?» – снова и снова спрашивал себя Дэйвид, не замечая, как безумие пробирается и в его голову.

      – Посмотри на себя! – кричала ему Тори Паркер.

      Вначале кричала, потом лишь говорила на повышенных тонах, а под конец и вовсе только ворчала, изредка приходя, чтобы навестить Дэйвида.

      – Это не безумие, – говорил он. – Это новое видение мира.

      Но потом вспышки стали ярче, настойчивее. Вспышки, в испепеляющих лучах которых реальность дрожала, разваливалась на части. «Что-то не так», – понимал Дэйвид. Он почти не спал, сутками изучая воспоминания безумной усопшей сестры. Особенно образы ее последних лет. Старый тек-инженер предупреждал его, что нужно будет избавиться от имплантата сразу, как только он найдет в воспоминаниях бывшего владельца то, что ищет. Но Дэйвид давно наплевал на все предупреждения. Да и не верил он, что все закончится, как только из его головы извлекут имплантат. Нет. Безумие глубже. В крови. И нужно разобраться в причинах помешательства Руфи прежде, чем вычеркивать ее из сознания.

      – Тебя похоронят рядом со мной, Дэйв, – услышал он как-то ночью ее голос.

      Был ли это голос из воспоминаний или же галлюцинация?

      – Ты сходишь с ума, – с горечью сказала Тори Паркер, навестив его в конце месяца.

      Некогда просторная квартира была захламлена архивными материалами и отчетами о лечении тысяч душевнобольных.

      – Я думаю, что в их словах есть смысл, – сказал Дэйвид.

      – Конечно, есть, – сказала Тори. – Ты ведь теперь один из них.

      – Нет. Я думаю, что это послания! – Дэйвид начал искать распечатки разговоров