Проходящий сквозь стены. Александр Сивинских

особая. С тонкой нервной организацией. Поэтому был я вдобавок на хорошем взводе.

      – Э! Чем это от тебя несёт? – Сулейман брезгливо повёл своим породистым шнобелем. – Ты где вообще был?

      Я ответил, где и чем – кратко и ёмко. Мне было уже всё равно.

      Он крякнул, побагровел, но каким-то чудом сдержался. Сухо спросил:

      – А точнее?

      – Коньяк есть? – спросил я.

      – Хохловский клопомор.

      – Согласен, – сказал я. – Итак, сто пятьдесят клопомора и корку лимона.

      – Не наглей, мальчик.

      Он сделал пасс мизинцем. Меня ухватило за шкирку и поволокло. Отпустило возле кофейного столика. Чувствуя спиной и особенно тем, что ниже спины его бешеный взгляд, я наплескал полстакана бледно-жёлтого одесского «Борисфена», выхлебал в три глотка, заел подсохшим пересолённым сыром. Ну, пикант, блин. Андеграунд от гастрономии.

      – Керосин и мыло, – морщась, сообщил я и, как давеча, икнул.

      – Другого не достоин, – презрительно ответствовал Сулейман. – Теперь говори.

      – Там была ламия. Понимаете, эта тварь, с которой китайчонок базарил, была ламия!

      Разумеется, как мой обличительный тон, так и прокурорская поза не оказали на него желаемого действия. Он равнодушно поинтересовался:

      – Так что? Хочешь, чтобы я схватился за голову и закричал «ай беда, не может быть»? Что-с? А? Да не мычи ты!

      – А если хочу?

      – А облезешь, – удовлетворённо сказал он. – Ну, хорошо. К твоему сведению: добрая… хотя какая ещё доброта? доброты-то там как раз в помине нет… короче говоря, минимум треть трансвеститов – люди-змеи. Ты разве не знал? А кто преимущественно работает на станциях переливания крови – это тебе тоже надо рассказать? А пожарные? Проводники в общих и плацкартных вагонах поездов дальнего следования? Механики на металлургических предприятиях?

      Я ошалело хлопал глазами. Пожарные, проводники… ладно. Механики-то тут при чём? У меня отчим – главный механик на «Императрицынском Алюминии». Обыкновенный, вроде, дядька. Да нет, точно обыкновенный. Трубку курит. Стихи пописывает. Вполне приличные, надо отметить, стихи. «Мой личный ангел в облаке промёрзлом не отрывает взгляда от земли: считает он не выпавшие звёзды – он караулит промахи мои…»[8] А ещё футбол любит, водку, матушку мою… хм. Матушку?.. Хм!

      – Всё, нету у меня больше времени заниматься просветительством среди олухов, – отрезал Сулейман, прерывая мои размышления. – Выкладывай. Начни с главного.

      Главным я резонно посчитал диалог Джулии и Сю Линя. С него и начал. Дословно. По ролям.

      Феноменальная, бритвенной остроты память – это ещё одна фишка, позволяющая мне работать частным детективом. Без неё я, при всей своей неординарности, мало чего стою. Невозможность проносить сквозь стены документы, видео– и аудиозаписи оставляет комбинатору, претендующему на роль классного шпиона, едва ли не единственный путь быть востребованным. Уметь впитывать информацию. Концентрируясь не на толковании или понимании увиденного и услышанного, а лишь на запоминании.

8

Евгений Журавлёв.