Мой Чукотский дневник. Лев Дмитриевич Абакумов

старые письма, которые я получал, завершая работу над дипломным проектом. После этого визита в её дом, улицы Львова казались мне чем – то нереальным, непонятным.

      Брожу без мысли о том, что делать завтра. После моего визита к матери Нинели, оригинальность Львова и его обычаев потеряли свою привлекательность.

      28 августа. От палубных надстроек полдневное солнце бросает на палубу резкие черные тени. За бортом парохода ласково и спокойно плещется нежно – зеленое море, чуть веет свежий ветерок. «Витебск» стоит у причала Сахалинского порта «Корсаков»; вдали в голубой дымке уходят к выходу из бухты скалистые берега Южного Сахалина, причалы порта с кранами, портовые постройки, окраины города.

      Кое – где в небе плавают белые облачка. Звук моторов в небе, говор пассажиров, звон якорных цепей, заливистые звуки буксиров, стук портовых кранов. Причал живет кипучим трудовым днем. Чуть слышно пахнет нефтью от работающих моторов. За бортом, во вспененной и взмученной винтами воде медленно пульсируют белые прозрачные зонтики медуз, плавают обрывки рыжей морской травы. С борта в воду летят пустые жестянки из – под консервов, бутылки, обрывки бумаги. В небе барражирует семерка самолетов. Жарко. Судовая команду моет палубу. Бешеная струя воды со звоном разбивается о палубные надстройки, рассыпаясь тысячами холодных освежающих брызг. Обожженные ее ледяным дождем, хохоча от удовольствия, разбегаются в стороны полуобнаженные люди.

      От походных кухонь на палубе стелется горький дым, над котлами клубится пар; повар в белом колпаке и куртке мешает в котле что – то пахнущее домашними щами и уютным жильем. У продуктового склада млеет от жары часовой; по его лицу ползут частые и крупные капли пота. Кругом ни клочка тени. Винтовка у него видно накалилась и жжет ему ладони. Он то и дело перекладывает ее из рук в руки.

      С берега к пароходу медленно плывет белая точка, то скрываясь за гребнем волны, то взлетая вверх; брызжет под взмахами рук белая пена. «Э-эй! На пароходе! Закаляйтесь»! – кричит протяжно звонкий девичий голос. Теперь уже ясно видно задорно смеющееся юное лицо с клубком волос, затянутых в белую косынку. Перегнувшись через перила, с завистью смотрят пассажиры как ласкает обнаженное гибкое тело ласковая тугая зеленая волна. Так и тянет прыгнуть с борта в воду, ощутить ласковую прохладу морской воды.

      За взмахами рук и всплеском воды уплывает гостья к себе на берег. Плещет на берегу струя брандспойта, раздается звонкий хохот. За бортом у воды, в серебристой водяной пыли брандспойта повисла над морем маленькая радуга. Переливаясь всеми цветами, она то исчезает вместе с облаком водяной пыли, то возникает вновь. Под паучьими шестиногими станинами портальных кранов в сером, пыльном нагромождении грузов на причале копошится людской муравейник. Навалом на грузовом причале лежат огромные груды мешков, труб, железных балок, серебристого, словно рафинад, белого камня.

      Вращаются стрелы кранов, перекладывая грузы с место на место, сортируя, укладывая в штабеля. За портовым причалом сбросовый