Мой Чукотский дневник. Лев Дмитриевич Абакумов

серая лента асфальтового шоссе. И мысли такие же усталые и серые. Во всем теле тяжелая беспомощная усталость, стоическое спокойствие.

      Словно на море после бури в голове отдыхают избитые раздавленные чувства. Мысли четкие, похожие на удары маятника.

      На рейде маячит мощными боевыми надстройками приземистый и строгий силуэт военного корабля. Он медленно разворачивается, непрерывно двигаясь по бухте, как будто что – то ищет темными глазницами орудия. На капитанском мостике замерла черная мокрая фигурка вахтенного. Где-то слышен простуженный, охрипший гудок паровоза и шум идущего поезда.

      По шоссе изредка прошелестит шинами легковая машина, громкой дробью сигнала разорвав испуганный промерзший воздух. С вершины сопки как на ладони видна вся неприветливая картина дождя. Скучно. И мысли скучные оттого, что в этот серый дождливый день нужно тащиться куда – то за 2 километра по скользкой грязи дороги, ходить под моросящим без конца дождем и чувствовать, как противная влага медленно пробирается сквозь плащ.

      И два часа спустя – мокрый причал на Морском вокзале, пестрая гудящая толпа под непрерывным дождем; бесконечная лента людей с чемоданами и узлами, двигающаяся по грязным скользким сходням через кордон пограничников в зеленых фуражках. Пароход называется «Скала», и уходит он в бухту Провидения. У людей такие лица, как будто они только поняли, куда они едут, словно перед глазами на мгновение встали беспредельные морские просторы, которые нужно пересечь.

      По мере того, как грузится пароход, надвигаются сумерки, вот дождь уже перестал, и умытая бухта сразу как – то посвежела. На борту «Скалы» знакомый капитан – танкист машет рукой. Над бухтой повисла в воздухе яркая дуга радуги.

      «Капитан смотрит вверх», – кричат мои спутники. «Ворота в рай открылись». Капитан поднимает голову, видит пеструю полосу радуги и понимающе крутит головой. «Ты взял с собой промочить горло?» – капитан поднимает вверх ладони обеих рук, растопырив пальцы. «На каждый день по одной», – кричит он, сложив руки в рупор. Он уже качается от выпитого, а мы смеемся над его феноменальной потребностью в водке. Полоса воды между пароходом и причалом растет и ширится. У кормы парохода упорно трудится буксир, вытягивая пароход на рейд. Уже темнеет. На мачтах «Скалы» зажглись сигнальные огни.

      Медленно уплывая, они тают в опустившейся на землю мгле, а где-то в районе военной эскадры прерывисто шлет свое последнее «прости» тем, кто уходит в море, ослепительный сигнальный огонь. Вслед уходящему кораблю мигает бесчисленным множеством огней Владивостокский рейд. С вершин мачт военных кораблей зелеными вечно дремлющими глазами вечности глядят огни боевых кораблей.

      25 августа. Утро сегодня чудесное. Словно весеннее, брызжет мягкими лучами солнце. Лес на склонах сопок окутан тончайшей голубой дымкой; ярко пестреет на зеленом фоне склона правильный шахматный квадрат полотняного городка. У меня волчий аппетит после бессонной ночи, но столовая