Парадокс Севера. Виктория Побединская

на первый, хотя от одного лишь заглавия уже стало не по себе.

      «Двое жителей Калининграда погибли в результате аварии»

      «По предварительным данным, машина пострадавших пробила ограждение и сорвалась с моста. Авария произошла из-за столкновения с автомобилем, вылетевшим на встречную полосу. От удара ограждения погнулись, и машина упала в воду.

      Водитель автомобиля, тридцативосьмилетний житель Калининграда скончался на месте. Его жена, оказалась зажата между дверью и передней панелью автомобиля, не смогла выбраться из постепенно заполняемого водой салона и скончалась еще до приезда медиков. Девятилетнюю дочь вытащил проходящий мимо свидетель произошедшего. Она была доставлена в районную больницу в шоковом состоянии».

      Я еще раз пробежал взглядом по последним абсолютно сухим строчкам, смахнул экран обратно, возвращаясь к документам и шумно выдохнул, вспоминая, как Диана держалась от бассейна на расстоянии вытянутой руки. Как будто вода могла накинуться и утащить ее на дно.

      Вернулся к началу, открыв медицинскую карту. Рост, вес, группа крови, последние анализы и прививочный паспорт. А потом внезапно два слова, увидеть которые я никак не ожидал. Против воли вырвалось:

      – Вот это да…

      «Аква и омброфобия».

      Пришлось снова воспользоваться поисковиком, хотя я и так догадывался, что именно он ответит.

      «Серьезное психическое заболевание, характерной особенностью которого является отсутствие самоконтроля при виде воды. Обмрофобия – ее разновидность, проявляющаяся в виде навязчивой боязни попасть под дождь».

      Закрыв документы, я уставился в окно, на стекле которого появились первые капли. Подумал, каково это, каждый раз бояться выйти на улицу, когда там темно и тучи. А солнечных дней в нашем городе от силы пару десятков в году наберется.

      – Отвечай, – снова раздался крик, вернув меня из собственных мыслей в реальность.

      А потом она меня заметила.

      В глазах ее читалась не только ярость. Боль давняя, которую только сильнее разбередили. Пусть ее не было видно сквозь маску ярости, но я бы не смог не разглядеть. Потому что знал о масках и боли все. Мог писать энциклопедии о их разновидностях и последствиях.

      – Я их сжег, – произнес Макс буднично.

      И прежде, чем успел что-либо сделать, девчонка дернулась вперед, выхватывая стакан из его рук, и выплеснула содержимое ему в лицо. А потом как гранату метнула стакан в мою сторону.

      Уж не знаю, кого благодарить за хорошую реакцию, но меня спасло лишь то, что, рассыпаясь отборным матом, я вовремя нагнулся, потому что уже в следующую секунду стекло со звоном разбилось о стену.

      Девчонка же развернулась на несуществующих каблуках и умчалась прочь.

      – Хренасе, – глядя из-под темных очков, ошеломленно произнес Тон. – Бей или беги.

      – Тут, похоже, оба варианта сразу, – покосился я на него все еще полулежа, вытаскивая застрявший в волосах кусок стекла.

      – Вот это да! – похлопала Адель, выходя из ванной. – Лесниченко,