Лето волонтёра. Сергей Лукьяненко

он. – Comment puis-je vous servir?[2]

      Из какого-то упрямства я ответил на немецком, общем языке Измененных:

      – Champagner für die Damen, Wodka und Martini für mich. Schütteln, nicht mischen[3].

      Фильмы про Бонда я любил.

      Метрдотель смотрел на меня. Потом ответил на чистом русском языке:

      – Я приготовлю вам «Веспер», господин Бонд.

      Чувство юмора у Слуги?

      Нет, это точно не наша реальность.

      Метрдотель неспешно удалился.

      – Вечерня? – спросила шепотом Дарина.

      – Это такой коктейль, – пояснил я.

      Посмотрел на экран. Что там происходит, где Иван?

      Я вдруг поймал себя на том, что хочу, чтобы он выжил. В этом неправильном мире даже мерзкий, но знакомый Прежний был хоть каким-то якорем реальности.

      Молнии вдруг замерцали, потускнели, начали угасать. И в последний миг перед тем, как они исчезли, из экрана выпрыгнул Иван.

      В отличие от нас он не упал, не потерял очки и даже в мокрых плавках выглядел элегантно. Вот он действительно походил на агента ноль-ноль-семь, вернувшегося с миссии – какой-нибудь пустяковой, в самом начале фильма.

      К тому же Иван вернулся не пустым.

      Он держал в одной руке планшет, на котором я набрасывал план корабля. Вряд ли Прежнего заинтересовали мои каракули, скорее он надеялся выжать какую-то информацию из планшета.

      В другой руке у Ивана был кусок дутика размером с маленькую дыньку «колхозница». Именно что кусок, вырванный из тела, кроваво-белый, сочащийся слизью.

      Трусы на Прежнем были разодраны на заднице и свисали лоскутом, что его, впрочем, ничуть не смущало.

      – Петр! – крикнул он. – На исследование!

      И бросил кусок плоти метрдотелю.

      Тот с бесстрастным лицом поймал добычу, взял с ближайшего стола тарелку и положил на нее. Спросил:

      – Элеоноре?

      – Да, пусть поработает. – Иван швырнул метрдотелю и планшет. – И эту хрень пусть считают полностью. Включая удаленное.

      Он вытер руки о трусы и повернулся к нам. Облизнул губы. Спросил:

      – Кто вы такие? Как ты смог со мной связаться? Что это за твари… Инсеки никогда не использовали подобные биоформы…

      – Долгая история, – ответил я. – Можно привести себя в порядок?

      Иван кивнул.

      – Да, вам не помешает… как и мне…

      Он смотрел на меня, и я ощутил неприятный холодок в висках. Прежний вновь пытался меня зондировать, прочитать если не мысли, то хотя бы эмоциональный фон. Он был уверен в себе, очень самонадеян, его одолевало любопытство, но где-то на самом дне сознания – того, верхнего слоя сознания, который я мог ощутить, – плескались напряжение и опаска.

      Я подмигнул Ивану.

      – Дьявол! – почти весело выругался Прежний. – Давай договоримся так не делать? Взаимно.

      Я кивнул. И сказал:

      – Мы уже начали волноваться. Вы задержались.

      Иван осклабился.

      – Это были бельгийцы. Преображенные, но в основе – офицеры SOR[4]. А я не люблю бельгийцев.

      – Почему? –

2

Добрый вечер, господин. Чем могу служить? (фр.)

3

Шампанское дамам, мартини с водкой мне. Взболтать, а не смешивать (нем.).

4

SOR – Special Operations Regiment, подразделение разведки сил специальных операций Бельгии.