Попаданка для лорда. Наталья Шнейдер

умею пакостить с честным лицом. Главное делать это аккуратно, чтобы не нарваться на местные методы воспитания.

      – Что стало с первой женой лорда? – спросила я.

      Холера, говорили все. И вряд ли Бет скажет что-то новое. Но вдруг?

      Она вздохнула.

      – Леди умерла от холеры. Сгорела за два дня.

      А, может, те придворные слухи были правдой? Отравление мышьяком выглядит очень похоже на холеру. Может быть, сам лорд помог убраться на тот свет жене, так и не принесшей ему наследника? Разводы ведь здесь не приняты.

      – Лорд долго горевал…

      Горевал? Это трамвайный хам умеет думать о чем-то – о ком-то – кроме своего драгоценного достоинства?

      –…он был добр ко мне: не прогнал, хотя без хозяйки я была ему не нужна. Приставил помогать экономке…

      А вот это хорошо, значит, Бет знает, как тут ведутся дела.

      – Но я рада, что в замке снова появилась хозяйка. Лорд Ривз, хоть и добрый в глубине души…

      В очень глубокой глубине, я бы сказала.

      – …человек суровый и неприхотливый, и без хозяйки замок начал превращаться в военный лагерь, простите.

      В средневековый военный лагерь? Где за войском тащился обоз с девицами легкого поведения? И ведь не спросишь. Я же теперь леди, я знать не знаю о существовании подобных женщин. Даже если спрошу прямо, Бет не ответит, только шокируется до глубины души. А я и без того, чувствую, дам ей немало поводов для удивления. Вот же занесло…

      – Вы ведь сможете принести в замок тепло и уют, правда?

      Я? Уют? Да мой дом был чем-то средним между казармой и операционной! Никаких милых сердцу безделушек, все убрано в шкафы и ящики. Ненавижу уборку, а так – прошлась тряпкой по всем поверхностям, и чисто. А когда дело доходит до мытья посуды, я начинаю думать об убийстве. Живи я не одна – купила бы посудомойку, но одну тарелку и одну кружку помыть вроде нетрудно, а заодно – кастрюлю, сковородку, саму плиту… бесит неимоверно. Какой там уют! Единственное, что я люблю и умею из того, что должна уметь настоящая женщина – шить, вышивать и вязать. Да и то, шью и вяжу больше в чужих внутренностях, а это уже не совсем про уют история.

      Стоп. Как это без хозяйки?

      – А леди…

      Как там бишь ее? Совсем из головы вылетело. Слишком много на нее, бедную, свалилось.

      – Леди Оливия? – Бет вылила последний ковшик воды, в этот раз отчетливо пахнущей уксусом – чтобы волосы блестели – и начала бережно отжимать мокрые пряди. – Она уже не слишком молода и не поспевает за всем. И все же приживалка, а не хозяйка.

      И относятся к ней соответствующе.

      – А что про нее говорят слуги? – спросила я, заворачивая волосы в поданную Бет простыню.

      – Мне не подобает сплетничать о господах, – отрезала девушка.

      Но она только что с удовольствием сплетничала о лорде. Похоже, ничего хорошего Бет сказать не может, а плохого говорить не хочет, чтобы, не ровен час, не дошло до других господ. Значит, леди Оливию здесь не слишком любят. Только ли за то, что она приживалка? Или у тетушки характер еще хуже, чем у племянника?

      Хотя