Неудачница. Перезагрузка. Анастасия Медведева

смотрю на себя в зеркало. Чувствую себя не просто оплёванной… мне физически неприятно находиться в этом месте. Ещё и перед глазами слегка двоится… Поправляю укладку волос, припудриваю лоб, нос и щёки, скрывая бледность кожи, подкрашиваю губы почти наугад, закрываю сумку и выхожу в коридор. Никому здесь меня не сломить. Никому. Они просто не могут меня обидеть – потому что мне вообще неважно их мнение! И на их проклятый блог мне наплевать, да! Я работаю у Бондарёва ещё шесть дней и сваливаю из этого мира – обратно к нормальным людям! И плевать на них всех!!!

      Боже, почему же так плохо-то?..

      Резко останавливаюсь, отчего голова отзывается болью: Бесов стоит перед дверями, перекрывая вход в зал, и смотрит мне в глаза. Его руки убраны в карманы дорогих брюк; поза, скорее, расслабленная, чем напряженная, но взгляд тёмных глаз…

      Кто-то серьёзно нацелен на разговор.

      – Не сейчас, Бесов, – глухо говорю, хочу пройти мимо.

      – Нет, сейчас, – поймав меня за талию своей рукой, спокойно парирует мужчина, а затем уверенно ведёт меня в другую сторону от двери, не давая возможности сбросить его ладонь со своей спины.

      – В подсобку ведёшь? – не удерживаюсь я, как мы вдруг неожиданно останавливаемся, а меня резко прижимают к сильному телу.

      – Мы можем поговорить и здесь – посреди коридора, но, думаю, Глеб бы этого не одобрил. Как и все гости мэра, – произносит Бесов мне в самые губы.

      – С чего ты взял, что я…

      – Хватит, – обрывает меня мужчина и заводит в первую попавшуюся дверь… Да вы издеваетесь!

      – Я не буду здесь разговаривать! – заявляю с ходу, с ужасом замечая, что хмель начал влиять на речь.

      – Что, постель пугает? – усмехается Бесов, по глазам которого четко видно – ему ни разу не весело.

      Глава 5. «Ты ничего не знаешь»

      – Чей это номер? – спрашиваю его напряженно.

      – Неважно. Этаж снят мэром, так что все номера доступны для… пользования.

      Мне стало противно. Я взглянула на Бесова и с удивлением обнаружила, что не мне одной. Он тоже не испытывал симпатии к такого рода… свободе.

      – Глеб потеряет меня, – произношу негромко, глядя в пол.

      Находиться рядом с Бесовым в закрытом помещении физически тяжело.

      Молчание не добавляет мне уверенности.

      – А тебя потеряют все светские львицы, – говорю, сама, не зная – зачем.

      – Мне плевать на них. Мне плевать на всех, – спокойно произносит Бесов, – ты знаешь, подобные «развлечения» не для меня.

      – Но ваша группа будет выступать сегодня на этом мероприятии, – замечаю.

      – Это полезно для раскрутки, – говорит Бесов равнодушно, – Мила.

      Я поднимаю голову и смотрю на него.

      – Прости меня.

      Нет… нет-нет-нет! Начинаю качать головой и отходить к выходу, буквально пятясь от него. Я не хочу этого слышать! Я только примирилась с тем, что эта дверь для меня закрыта, как он снова хочет смутить мой ум, давая надежду на то, чего никогда не будет.

      – Выслушай меня, – требовательно просит