Здравствуй, дочь!. Амелия Борн

же верные друзья.

      Я потрясенно замер на месте.

      – У тебя нет друзей? – попытался спросить как бы между делом.

      Лера подернула в ответ плечиками:

      – Мама говорит, что я умная, а таких многие не любят.

      – Со временем все станет наоборот, – улыбнулся я.

      Но на душе заскребли кошки. Мы были так похожи в своем одиночестве – отец и дочь…

      – Я не знаю, как смогу ее оставить, – шепнула Тамаре, и голос мой сорвался.

      Я сидела рядом с заснувшей Лерой. Она даже сейчас прижимала к себе объемную книгу, купленную ей Васнецовым, и видела десятый сон. Мои пальцы перебирали пряди волос дочери. Как часто я точно так же сидела рядом с ее кроваткой, гладила по голове и молилась, чтобы у моей малышки была жизнь, наполненная счастьем, покоем и умиротворением. А главное – любовью. Всем тем, чего желают для своих детей все матери.

      – Ань… может… все хорошо будет? – неуверенно спросила Тома, и я усмехнулась.

      – Пока да. Дальше – вряд ли.

      – Как у тебя вообще самочувствие?

      Я прислушалась к себе, что делала в последнее время почти постоянно. Небольшая слабость, но это стало даже привычным. В остальном – все прекрасно.

      – Хорошее, – заверила я подругу. И вдруг задала тот вопрос, который так или иначе крутился в моей голове, но который я не решалась озвучить: – Ты ведь будешь рядом с ней, когда…

      Тамара всхлипнула. На ее лице появилось такое выражение, что мне и самой захотелось расплакаться. Но я была обязана сдержаться. Все потом, когда останусь одна и снова начну изводиться вопросами – почему я?

      – Да… да, конечно, – горячо заверила она меня, и я даже приложила палец к губам, давая понять, чтобы Тома вела себя потише.

      – Спасибо, – просто ответила ей и снова погладила дочь по волосам.

      Некоторое время мы провели в молчании. О чем думала Тамара – я не знала. Но судя по тем взглядам, которые я ощущала, наверняка мысли ее крутились вокруг того же, о чем думал и не переставал говорить мне Васнецов.

      – Господи, кого это принесло? – удивилась Тома, когда мы услышали звонок в дверь.

      Я машинально взглянула на часы. Не так уж и поздно, всего-то восемь вечера. Так что это мог быть кто угодно. Однако глупое сердце застучало быстрее, когда я заподозрила, что приехать мог Роман и никто другой.

      – Откроешь? – спросила у подруги, и Тамара кивнула, после чего отправилась узнать, что там за непрошеный гость.

      Он зашел в комнату, и мне даже было не нужно оборачиваться, чтобы понять – приехал Рома. Так было и раньше, когда дружили с самого детства. Знала, что он вот-вот зайдет в наш двор, как будто чувствовала его. И потом тоже чувствовала – когда он женился. Когда плакала в подушку и говорила себе: Царева, ты круглая дура.

      Сама не понимала, как так вышло, что мы с Васнецовым остались просто друзьями. Вернее, мне в тот момент казалось это совершенно закономерным. Мы же просто дружили, ничего кроме. Так почему так больно было видеть его с другой?

      – Спит? – тихо спросил он, присаживаясь на корточки рядом со мной.

      Снова