Здравствуй, дочь!. Амелия Борн

стоявшую напротив женщину – и мир перевернулся вверх ногами. Как я мог столько без нее быть? И как сдержаться теперь, когда она стояла от меня на расстоянии вытянутой руки? Как не нарушить все те установки, что твердил себе годами?

      – Аня… – выдохнул одно-единственное короткое слово. И даже на языке загорчило от всего несбывшегося, что было связано с этими тремя простыми буквами.

      – Привет, – просто сказала она, словно мы не виделись не шесть лет, а всего лишь пару дней. – Мы можем войти?

      До меня не сразу дошел смысл этого ее «мы». Только оторвав взгляд от ее лица, я опустил его ниже и увидел, что рядом стоит девочка лет пяти, со смешными косичками, завязанными пышными розовыми бантами.

      – Привет, – сказала она в свою очередь и внутри у меня что-то взорвалось, затопляя нутро разъедающим ядом.

      Девочка открыто улыбалась мне, а у меня в голове стучала лишь одна мысль: у Ани есть дочь. Дочь, которая могла бы быть моей, если бы я не отказался от ее матери. А теперь кто-то другой называл ее дочкой. Кто-то другой делил жизнь с женщиной, которую я не мог позволить себе любить.

      – Да, пожалуйста, – наконец произнес в ответ, отступая, чтобы пропустить гостей в дом.

      Когда девочка с интересом огляделась вокруг, я впервые задался вопросом – что же они делали здесь? Зачем Аня, не тревожившая меня столько лет, теперь пришла ко мне?

      – Нам нужно поговорить, – сказала она. – Наедине. Ты не против, если я включу Лере какие-нибудь мультики?

      Я коротко кивнул и она уверенно направила дочь к телевизору. Взяв в руки пульт, нашла какой-то детский канал, после чего повернулась ко мне.

      – Где мы можем поговорить?

      Ответить я не успел, потому что в этот самый момент ребенок, в свою очередь, нашел мой виски.

      – Фу, как плохо пахнет, – заявила Лера, сунув свой маленький носик в бокал.

      Я в два шага оказался рядом и, забрав у нее виски, сказал:

      – Это плохой напиток.

      – Зачем ты тогда его пьешь?

      Простодушный вопрос поставил меня в тупик. Не найдя ничего лучшего, я ответил:

      – Потому что это такое лекарство. Для взрослых.

      И, отставив бокал в мини-бар, снова повернулся к Ане:

      – Пойдем на кухню.

      Мы в молчании проследовали в указанном мной направлении и когда оказались в просторном помещении, совмещавшем в себе и кухню, и столовую, я жестом пригласил Аню присесть и вопросительно на нее посмотрел.

      – Не знаю, с чего и начать… – сказала она.

      – Тебе нужна помощь?

      – Не мне.

      Я ничего не понимал. Просто смотрел на все еще желанную женщину и заранее боялся того момента, когда она выйдет из моего дома и вместе с тем – жизни. А я не смогу ее остановить. Потому что не должен. Потому что у меня нет на это права.

      – Давай по порядку, – предложил, заложив руки в карманы брюк. Подальше от искушения поправить черный вьющийся локон, упавший Ане на лоб. Подальше от зудящей потребности ее коснуться.

      – Ее зовут Лера, –