Здравствуй, сын!. Амелия Борн

подняла руки в жесте капитуляции, взяла вино и тоже сделала глоток. А я сидел напротив, смотрел на нее и не знал, о чем нам с ней говорить. Ну, не ошарашивать же ее сходу тем, что я все знаю?

      – Как зоопарк? Съездили? – задал я пару вопросов на нейтральную, как мне самому показалось, тему.

      Диана кивнула, и на лице ее появилось такое выражение, что я сразу понял – в этот момент она думает о сыне. О нашем с ней сыне.

      – Да. Матвей очень любит проводить со мной время. А я – каждую секунду стараюсь посвятить ему.

      Она вдруг нахмурилась и, не успел я и слова сказать, продолжила:

      – Знаешь, после его болезни… я стала относиться ко всему иначе. И очень благодарна тебе за то, что ты тогда помог.

      Ди помотала головой и добавила:

      – Прости, что гружу тебя всем этим.

      Ей не за что было извиняться. Совершенно случайно я оказался рядом и стал той самой спасительной соломинкой, в которой они нуждались. А если бы этого не произошло? Даже дурно стало от этой мысли. Мой ребенок мог умереть. Или я вообще никогда бы не узнал, что он у меня есть… Черт, это ужасало даже сейчас, когда все сложилось самым верным образом.

      – Не извиняйся, – сказал я Диане. – Мне нравится слушать о том, как ты говоришь о Матвее.

      Мы помолчали. Я не знал, как перейти к тому, что меня волновало. О чем думала в этот момент Ди – не имел ни малейшего представления.

      – Кстати, а отец Матвея не приревнует тебя ко мне? – ляпнул я то, что само просилось наружу.

      И тут же пожалел о сказанном. На лице Дианы появилась растерянность. Она отшатнулась, как будто я собирался ее ударить, и мгновенно закрылась. Это я ощутил физически.

      – Он умер. Довольно давно, – отчеканила она сухим тоном.

      Поздравляю, Волков. Тебя уже нет в живых.

      Захотелось нервно рассмеяться. От всей этой абсурдной ситуации, в которой был виноват на все сто, и от того, что потоптался по чужим чувствам, как медведь по пасеке.

      – Извини… Я не знал, – выдавил из себя, надеясь, что Диана не вскочит и не сбежит от меня, как то уже было в прошлом.

      Мы снова оказались в коконе из молчания, которое мне ни капли не нравилось. Я бросал взгляды на сидящую напротив меня женщину и гадал – как и когда смогу перейти к тому, что отец Матвея не только не умер (как она наверняка рассказала сыну), но и очень даже планирует принимать участие в судьбе своего ребенка?

      – Ничего страшного… Это ты меня извини, – произнесла наконец Ди, постепенно расслабляясь. И попросила, видимо, чтобы смягчить ситуацию: – Поделишься рецептом какого-нибудь особенного блюда? Я уверена, ты их знаешь миллион!

      – Спасибо за этот вечер.

      Мы с Волковым стояли у моего дома друг напротив друга, и я испытывала при этом совершенно полярные чувства. С одной стороны – желание поскорее закончить с этой встречей, с другой… ощущение какой-то недосказанности. Наверно, оно было связано с тем, что меня мучил вопрос – почему такой мужчина, как Олег Волков, вообще мне позвонил?

      Я сто лет не была на свиданиях. Собственно, с тех самых пор,