Пресыщенность ядом. Мария Высоцкая

вопрос… почему?

      Но ответа и не потребовалось, через полгода после нашей свадьбы мы с Витькой и Олькой возвращались с дачи, Андрей тогда с нами не поехал. Сослался на большое количество работы. Но я-то знала, что ему просто не нравятся мои друзья. Никогда не нравились. Он всегда общался с ребятами старше, поэтому с нами ему явно было не интересно, что в школе, что после её завершения.

      Спустя три месяца после аварии его мать пришла к моей и со слезами на глазах просила прощения за своего сына, который подал на развод. Я узнала об этом не сразу, но его визиты становились всё реже и реже, пока не прекратились совсем. А потом, потом папа мне всё рассказал. Что я тогда чувствовала? Не знаю.

      А что может чувствовать человек с изуродованными огнём ногами и разбитым сердцем, почти три месяца невылезающий из больничной койки?

      Открываю дверь. Он стоит там, такой чужой. И я понимаю, что ничего к нему не чувствую. Совсем.

      – Привет, пригласишь?

      Глава 6

      Вы были в метро? О да, вы, конечно же, были! И мне вас жаль. Но больше жаль себя.

      Это склеп, самый настоящий бактериологический рассадник. Всё такое грязное, и эти люди. Они толпятся, дотрагиваются до тебя. Мерзко. Очень мерзко. Блевать хочется.

      Но даже этот муравейник не смог затмить то, что было позже. Чокнутая старуха и дьявольский ледяной душ.

      Впрочем, это неплохой предлог попасть в квартиру Разумовской… Всё такое… обычное. Очень мало места и света. Безвкусные занавески, и некоторая мебель вообще не вписывается в общую картину, ну а то, что её явный переизбыток, говорить не стоит. Короче, мрак. Но хоть чисто, уже радует.

      Но больше радует то, что она сразу прониклась моей с ходу сочинённой историей.

      Поэтому можно смело сказать, что за всем этим свинством было и нечто приятное. Например, её глаза. Расширенные зрачки и такой смущённый, но очень заинтересованный взгляд. Она явно повелась. Правда, и взбесилась, но так гораздо забавнее. Она не амёба, как показалось сперва. Очень даже интересненькая. Однозначно.

      Дерзит.

      И вот этот выкидон в стиле «ты не в моём вкусе» точно усилил желание побыстрее её развести. Не стоило ей так говорить. Совершенно не стоило.

      Её забота умиляет. Но не настолько, чтобы сделать поблажку и отказаться от спора. Конечно, этот мокрый шмот я больше в жизни не надену, к чертям всё выкину. Да и мои церберы ждут в тачке через два дома. Я спокойно могу свалить, но не делаю этого. Рано. Нужно пораскинуть мозгами, трахнуть эту Элю и поехать к Дягилеву за Скайлайном.

      Пока она копошится в ванной, открываю одну из закрытых дверей, с первого раза попадая в её комнату. Бежевенькие обои, книжечки, игрушечки мягкие.

      Косметика и духи, кстати, тоже присутствуют. Только воняют спиртом каким-то и дешёвым ароматизатором ванили. Приторно. Отставляю эту «радость» в сторону, чувствуя её за своей спиной. Её это бесит, то, что я сюда зашёл. Ну прости, говорила бы поменьше, возможно, ничего бы не произошло.

      Спокойно выхожу в коридорчик под её