Пресыщенность ядом. Мария Высоцкая

полный говнюк, но что-то интригующее и необычное в нём явно присутствует.

      Мы спускаемся в метро, платим за проезд, и я не понимаю почему, но мне кажется, что всё здесь находящееся ему чуждо. Он брезгливо и высокомерно осматривает всё вокруг и прикладывает карту к турникету.

      На эскалаторе я смотрю на его руку, где красуются часы, и в голову лезут картинки с рекламой из какого-то журнала. Папа недавно листал и очень возмущался, что люди тратят такие деньги на подобные безделушки… Почему я вспомнила об этом сейчас?

      У дома я улыбаюсь и достаю из сумки ключи. Данил наблюдает за моими действиями, а потом, как в сказке, вот он стоит с невозмутимым видом, весь такой деловой, а через секунду – вымокший до нитки, в полнейшем шоке и с яростной гримасой.

      Мой истерический смех, наверное, слышат все соседи.

      – Что за х*йня!, – пытается стряхнуть воду, но он до нитки.

      – Это соседка с третьего этажа, – сквозь смех, – она немного того, постоянно что-нибудь подобное выкидывает. То водичкой окатит, то в домофон названивает, то по двору с проклятьями бегает.

      Накрываю рот ладонью, замечая его злобный взгляд.

      – Смешно тебе?

      – Пр… прости. Пойдём, я дам тебе фен.

      – Думаешь, поможет? – хмурится, расстёгивая рубашку.

      – Надеюсь.

      Очень опрометчивый поступок, Эля! Примерно так, мне твердит внутренний голос.

      Мы поднимаемся в квартиру, а когда я оборачиваюсь, вижу, что он снял рубашку и остался в одних джинсах, еще на лестничной клетке. Если его так кто-то увидит, у соседей будет прекрасный повод для сплетен.

      Приподымаю бровь.

      – Холодно. Она мокрая.

      – Проходи. Чай, кофе?

      – Может, переспим? – заламывает бровь, а потом добавляет. – Это эффективнее, чтобы согреться.

      Застываю, внимательно всматриваясь в его лицо. Он издевается. Выглядит серьёзным, но глаза его выдают.

      – Давай.

      Это забавно – наблюдать за сменой эмоций на его лице. От смеха к неверию.

      – Шучу, конечно. Ты не в моем вкусе, – иду на кухню. Знаю, что он идёт следом.

      – А кто, интересно, в твоём? Дягилев?

      – Ну, уж точно нет. Они с сестрой друг друга стоят.

      – Ты знаешь Вику?

      – О да! Мы учимся в одной группе, – включаю чайник, – мерзкая особа.

      – В точку.

      – Ты с ней знаком?

      – Не близко. Так где, ты сказала, фен?

      – А, в ванной. Вторая дверь в прихожей.

      Он уходит. Наливаю чай и сажусь за стол. И это хорошо, что я сижу. Потому что возвращается он в одних трусах.

      – Ты в курсе, что ты в гостях?

      – А ты в курсе, что весь мой шмот сырой?

      – Ну, хоть бы полотенцем там завернулся…

      – Зачем?

      – Действительно. Незачем. Что за глупые вопросы я задаю?!

      – Именно. Давай свой чай.

      – Вот кружка, вот чайник. Я тебя приютила, а в кухарки не нанималась. Ещё и с подобными выкидонами.

      – Да.