Наемник. Эйке Шнайдер

в чистом поле посреди бела дня путников особо не подкараулить. – На двоих их оказалось многовато, так что одежда немного пострадала. Увы, в деревнях нет приличных портных…

      Хаук бесцеремонно протянул руку, коснувшись перчаткой прорехи на рукаве Эрика. Растер между пальцами сгусток крови. Слишком свежий для пролитой больше часа назад. Пристально посмотрел в глаза.

      – То есть в паре лиг мы найдем тела?

      Эрик мысленно выругался. Вот что бывает, когда не удосужишься заблаговременно продумать ложь. Они не рассчитывали встретить благородных, а деревенские бы вопросов не задавали. Охота одаренным шастать в дырявой одежде, залитой кровью – их дело, а за неуместный вопрос могут и деревню спалить. Просто так, озлившись.

      – Тел не осталось. – Он снова зажег и тут же погасил огонек на ладони. – Развеялись по ветру.

      Хаук кивнул.

      – Что ж. Это не мои земли, поэтому прошу прощения за неуместное любопытство. И позвольте спросить еще об одном: вы путешествуете с некоей целью или просто идете, куда глаза глядят?

      Эрик встретился взглядом с Ингрид. Та едва заметно кивнула.

      – Я тоже хотел бы спросить, – медленно произнес он, – есть ли какая-то цель у ваших вопросов, кроме обычного любопытства? Тем более что вы, как сами признали, не господин этих земель, который вправе требовать ответа у любого?

      – Что ж, справедливо, – Хаук помедлил, оценивающе оглядев Ингрид с ног до головы: не как мужчина – красивую женщину, а как один боец другого. – Извольте. Моей жене нужна охрана.

      Эрик приподнял бровь. Он ожидал чего угодно, только не этого. Охранников не нанимают прямо на дороге посреди чиста поля. Особенно, когда речь идет о жене.

      Белобрысый – Фолки – закатил глаза и покачал головой. Седой сдерживаться не стал.

      – Ты в самом деле веришь в эту чушь?

      – Не здесь и не сейчас, – отрезал Хаук.

      – Я настаиваю.

      Хаук поморщился. Снова повернулся к Ингрид.

      – Итак, моей жене нужна охрана.

      – У нас достаточно людей, – снова встрял седой. Хаук снова поморщился и опять не стал спорить.

      – Человек, которого я мог бы оставить в ее спальне, когда там не будет меня. Кто-то, кто последует за ней в комнату для омовений или не постыдится караулить рядом с отхожим местом.

      Ингрид кивнула.

      – Понимаю. Но вы меня вовсе не знаете.

      – Именно поэтому.

      – Вы не доверяете собственным людям?

      Хаук помедлил, глядя ей в глаза.

      – Скажем так… свою жизнь я доверяю им безоговорочно. Но не жизнь Аделы.

      Эрик невольно задумался, что же могло сподвигнуть небедного на вид благородного пытаться нанять первых встречных? И почему седой неодобрительно поджимает губы, а Фолки в который раз возводит глаза горе?

      – Ты серьезно? – не выдержал белобрысый.

      – Более чем, – ответил Хаук, продолжая смотреть на Ингрид. – Скажем, пятнадцать золотых в месяц?

      Оба его спутника вытаращили