Чистая речка. Наталия Терентьева

доме – не пила, я никогда от нее запаха не слышала, а я же все запахи очень хорошо чувствую. Вера просто очень добрая и доверчивая. Если ей человек что-то скажет, она сразу верит. Вот как она могла поверить этому Али или сразу пойти жить к молдаванину, который не только ее избил, но и отобрал ее сапоги, которые она почти на всю стипендию себе купила. Зачем только ему Верины сапоги – непонятно. Может, у него тоже есть жена, как у Али, приедет сейчас к нему, а он – с подарками ее встречает, с Вериными сапожками.

      Чтобы поступить куда-то еще, кроме строительного техникума, нужно хорошо учиться. Я учусь лучше всех среди наших, но все равно чувствую, что очень мало знаю и умею. В онлайн-олимпиаде зимой я несколько задач решила, я в некоторых даже не поняла, о чем речь. Так же и в биологии, географии, тем более в английском или химии. Я не знаю, где мне брать книги, учебники, и вообще не знаю, с какого конца подступаться. Если бы была жива Надежда Сергеевна, она бы точно сказала, как мне готовиться к институту. Однажды в нашей новой школе, куда нас возят на автобусе, я подошла к учительнице, которая показалась мне самой приятной из всех, и попросила дать какие-нибудь дополнительные пособия.

      – Ты что? – удивилась она. – Зачем тебе это?

      – Я хочу… Просто хочу больше знать.

      – Ладно, принесу, – пообещала она, но ничего не принесла, а стала как-то ко мне придираться.

      Я понимаю, что наших не любят в городе, в поселке и тем более в школе, куда мы теперь ездим. Наши мальчики ругаются матом, пьют, прогуливают, плохо учатся. Девочки сильно красятся, тоже ругаются и уж точно учиться не хотят. И все равно это несправедливо. Не могу найти слов, не знаю, почему несправедливо, ведь они правы – те, кто нас не любит, но чувствую, что это так.

* * *

      – Руся, тебе пришло письмо? – ко мне в комнату заглянула моя маленькая подружка Люба, веснушчатая, очень милая девочка. Она всегда ждет почту, ей иногда пишет дедушка, но очень редко и путано. Но она все равно радуется и прыгает, когда ей приходит письмо.

      – Не знаю, не видела еще.

      – А мне не пришло…

      – Иди сюда, у меня для тебя есть кое-что… Только оденься пойди, почему ты в одной майке?

      Люба послушно побежала в свою комнату за кофтой, а я быстро стала соображать, что же мне ей такое дать. Конфет не осталось. Печенье я все как раз доела. Когда ходили в поселок, Веселухин успел купить сухарики, но сам же их и съел. Точнее, половину съел, а половину рассыпал, когда показывал, как он умеет балансировать, стоя на одной ноге с пакетиком на голове. Ну что, что дать Любе? Ничего нет, обманула ребенка. Я быстро нарисовала на листочке симпатичную девочку с такой же прической, как у Любы, и написала: «Моя лучшая подружка Л.».

      Когда Люба вернулась, я протянула ей листочек, она разглядела его, засмеялась, а я усадила ее рядом с собой, обняла и поцеловала, как сделала бы старшая сестра.

      Люба замерла и прижалась ко мне. Она мне не родная и… как будто родная. По-настоящему, по крови, у меня родной только папа, но когда он меня целует,