Рассказчица. Джоди Пиколт

для идентификации, обнаружения и судебного преследования военных преступников. Этот архив – первое, к чему обращаются историки, работающие со мной в отделе по правам человека и специальным расследованиям. Нельзя утверждать, что если мы ничего не выудим из него по имени человека, значит тот не был нацистом, но наличие этого массива данных все равно здорово упрощает дело.

      Я застаю Джиневру за ее столом:

      – Мне нужно, чтобы ты проверила одно имя.

      После объединения Германии в девяностых Соединенные Штаты вернули Берлинскому центру документации главный архив СС и Нацистской партии, который был захвачен американской армией после Второй мировой войны… но прежде всё до последней бумажки было переснято на микрофильмы. Среди документов Берлинского центра и тех, что стали доступными после распада СССР, Джиневра наверняка откопает что-нибудь, я уверен.

      Если, конечно, тут есть что откапывать.

      Она поднимает на меня глаза:

      – Ты капнул кофе на галстук, – а потом вытаскивает карандаш из птичьего гнезда свернутых на макушке кудрявых желтых волос. – Лучше смени его перед свиданием.

      – Откуда ты знаешь, что у меня свидание?

      – Твоя мать звонила мне сегодня утром и просила вытолкать тебя с работы силой, если ты все еще будешь здесь в половине седьмого.

      Ничего удивительного. Какая еще система связи способна распространять новости с такой умопомрачительной скоростью, как еврейская семья!

      – Напомни, чтобы я убил ее, – говорю я Джиневре.

      – Не могу, – задумчиво произносит она. – Меня привлекут за соучастие. – Она улыбается и смотрит мне в глаза поверх очков. – К тому же, Лео, твоя мама – это глоток свежего воздуха. Целыми днями я читаю о людях, которые жаждали мирового господства и утверждали свое расовое превосходство. В сравнении с этим ожидание внуков – такая прелесть.

      – У нее есть внуки. Трое, благодаря моей сестре.

      – Ей не нравится, что ты женат на своей работе.

      – Когда я был женат на Диане, ей это тоже не слишком нравилось, – парирую я.

      Прошло уже пять лет после моего развода, и, должен признать, худшим во всем этом было то, что пришлось сказать матери: «Ты была права». Женщина, которую я считал девушкой своей мечты, оказалась неподходящей для меня.

      Недавно я столкнулся с Дианой в метро. Она снова вышла замуж, родила ребенка и ждет второго. Мы обменивались любезностями, когда у меня зазвонил телефон, сестра спрашивала, приду ли я на день рождения племянника в воскресенье. Она услышала прощальные слова, сказанные мною Диане. Часа не прошло, как мать позвонила мне, чтобы отправить на свидание с незнакомой женщиной.

      Я же говорил, еврейская семейная сеть.

      – Мне нужно, чтобы ты пробила одно имя, – повторяю я.

      Джиневра берет у меня из руки листок со словами:

      – Уже шесть тридцать шесть. Не заставляй меня звонить твоей матери.

      Я возвращаюсь к своему столу, чтобы взять портфель и ноутбук. Оставить их