Смертельная ртутная ложь. Жалкие свинцовые божки. Глен Кук

это да… – пробормотал Скользкий.

      Гражданским его чувств не понять.

      Я кивнул, стараясь скрыть изумление. Айви вовсе не вписывался в образ героя. Впрочем, я встречал много подобных парней. Тех, кто, прослужив в элитных частях, ухитрились выжить. Эти ребята знали, как постоять за себя.

      – Было очень трудно?

      Айви молча кивнул. Любой другой ответ был бы ложью. Тяжелые, ожесточенные и кровавые бои шли сплошной чередой. Избежать их было невозможно. «Милосердие» было незнакомым словом. Даже теперь, когда война через много лет после нашего в ней участия, казалось, была выиграна, бои продолжались, хотя и не в прежнем масштабе. Солдаты Каренты преследовали отдельные отряды разбитых венагетов и старались прибрать к рукам беспризорную республику, созданную Слави Дуралейником.

      – Глупый вопрос, – заметил Скользкий.

      – Знаю. Но иногда мне приходилось натыкаться на типов, которые утверждали, что им страшно нравилось быть в Кантарде.

      – Значит, они все время оставались в тылу. Или врут. А может, просто сумасшедшие. Те, кто действительно не представлял себе иной жизни, просто там оставались.

      – В общем, ты прав.

      Айви вдруг заговорил тонюсеньким голосом:

      – Те-теперь, когда… мы отту…да ушли, для них осво…освободилось много места.

      С ним я тоже согласился.

      – Расскажите нам побольше о том, чем вы занимаетесь, – сказал Скользкий. – Кого вы так сильно обозлили, что он решил отправить вас в «Бледсо»?

      – Я уже ни в чем не уверен.

      У меня не было причин что-либо скрывать, и я поведал им все в деталях. Они слушали спокойно, пока я не упомянул Грэнджа Кливера.

      – Постойте, постойте. Как его? Кливер? Связано с Дождевиком… Кливер.

      – Да, так его иногда называют. Чего ты разволновался?

      – Моя последняя работа, та – самая лучшая. Я выполнял поручения как раз этого размалеванного типа.

      – И?.. – Я вдруг ощутил нечто вроде приступа зубной боли.

      – И я совершенно не помню, чем в тот день занимался, но очнулся в клоповнике. Уверен, это дело рук Дождевика.

      – Интересно. Почему ты так уверен?

      Подумать только, несколько минут назад он был не способен вспомнить свое имя.

      – Теперь, когда мы об этом заговорили, я припоминаю, что сам помогал таскать парней в психушку. Парней, которых Дождевик почему-то не хотел замочить, но которые ему все-таки мешали. Он часто повторял, что на его пути встают только сумасшедшие и место им в клоповнике.

      – Все! – Я поднял руку, но он продолжал говорить без умолку. – Мне кажется, теперь я просто обязан побеседовать с мистером Кливером.

      Скользкий побледнел. Моя идея, похоже, не встретила всеобщей поддержки.

      24

      Мне не терпелось предпринять наконец какие-нибудь действия, вытекающие из контакта с Мэгги Дженн. Но какие именно? За ее дочерью тянулся след мистических артефактов, указывающих, что Эмеральд увлеклась древней черной магией.

      Изобилие этих безделушек наводило на подозрение, не подстроено