Смертельная ртутная ложь. Жалкие свинцовые божки. Глен Кук

говорящим.

      Это событие, по-видимому, подхлестнуло и интеллектуальные способности Скользкого. Он начал болтать с Айви, пытаясь отвлечь того от еды. Но Айви не желал отвлекаться. Он не сводил глаз с тарелки, старательно выбирая самые вкусные кусочки. Всего лишь раз он поднял глаза, да и то лишь для того, чтобы бросить жадный взгляд в сторону ледника. Объект его внимания – бочонок – покоился там в одиночестве.

      – Итак?

      Скользкий посмотрел в мою сторону:

      – Что – итак?..

      – Я спросил, чем ты занимался до того, как тебя поместили в «Бледсо».

      – Зачем вам это? – поинтересовался он.

      До гения этому человеку было очень далеко.

      Следовало поторопиться, пока он вновь не ушел в зиму.

      – Я хочу это знать, потому что, возможно, смогу подыскать человека, готового платить тебе за твои таланты.

      В Танфере и в обычных, и в криминальных кругах нет недостатка в свободных рабочих местах – наши молодые люди вынуждены проводить пять лет в Кантарде, и многие остаются там навсегда.

      – В основном я работал телохранителем. Когда начинал, был первоклассным секьюрити, но потом подхватил на юге какую-то болячку, и все пошло прахом. Я стал временами отключаться, начал совершать ошибки. Провалил отличную работу, которую получил благодаря моему росту. Нашел новую, почти такую же хорошую, но и ее провалил. Следующее место было уже похуже, но и там ничего не вышло. Так продолжалось довольно долго. Отключки случались все чаще и чаще. Появились провалы памяти. Я ничего не помнил. Правда, у меня было чувство, что я совершал недостойные поступки. Может быть, даже ужасные поступки. Но меня, видимо, не ловили, так как я всегда приходил в себя дома. Иногда с царапинами и ушибами. И вот однажды, оказавшись в нужное время в нужном месте, я снова получил превосходную работу. Затем не помню, что произошло. Однажды, проснувшись, я обнаружил, что нахожусь там, где вы меня встретили. Не помню, сколько времени там пробыл и как оказался.

      Мне довелось видеть его во время выпадения сознания. Паузиффл. Возможно, тот приступ был не сильным. Вполне вероятно, что иногда парень становится берсерком.

      Впрочем, в таком случае его поместили бы в палату для буйных. Разве не так?

      – Чем ты занимался в армии?

      – Ничем. Я не был в армии среди этих маршировалок.

      Я все понял по его тону и пламени во взоре.

      – Ты был в морской пехоте?

      – Абсолютно точно. Первый батальон. Корабельная морская пехота.

      Впечатляюще. Быть морским пехотинцем – это кое-что. Скользкий принадлежал к элите элит. Еще интереснее, как это он по прошествии многих лет смог оказаться в городском клоповнике. Этот парень должен быть крепче дубленой кожи.

      А с другой стороны, разве сотни крепких парней не ломались, попав в трудное для себя время в сложные обстоятельства?

      – А вы?

      – Морская пехота. Разведка.

      – Ого! Здорово!

      Он протянул руку, и мы сшиблись ладонями – дурацкий обычай, оставшийся со времени пребывания в Корпусе.

      Нам еще тогда внушали,