Последняя кража. Катерина Траум

в этот момент. Сама боялась дотронуться, и только выжидающе смотрела в дегтярную тьму его глаз, которая будто светлела под этим напором. И в следующих его словах уже не было раздражения:

      – Твои побрякушки у меня. Сейчас…

      Однако занырнуть пальцами во внутренний карман расстёгнутой куртки он не успел. Потому как позади громко хлопнула железная дверь бара, ударив звуком по ушам так, что сердце ухнуло куда-то к пальцам ног.

      – Так-так-так! Ничего себе, какая цыпочка! – похотливо присвистнул незнакомый мужской голос, и Джеймс обречённо прикрыл веки, кажется, даже тихо простонав. Его рука быстро ушла к другому карману, будто что-то сжимая внутри, когда он вальяжно развернулся ко мне спиной, демонстрируя обтянутые кожанкой плечи.

      Закрывая меня собой?..

      – Остынь, Фредди. Это моя шлюшка, – он небрежно сплюнул в сторону, и я отчётливо слышала, как сильно поменялся его голос и как напрягся в пружину чёрный силуэт.

      Взглянув на незнакомца, увидела довольно крупного мужчину со спутанной бородой и сальными длинными волосами с проседью. Тот выглядел вполне себе крепко стоящим на ногах, несмотря на отчётливое амбре алкоголя, а по сторонам от него возвышались двое широкоплечих бритоголовых прихвостней. Ох. Похоже на большие неприятности, и я моментально пожалела, что не унесла свой зад домой пятью минутами раньше.

      Фредди демонстративно достал сигарету и прикурил, глядя на Джеймса с лёгким презрением. А потом довольно-таки откровенно заржал в голос, успевая затягиваться дымом между приступами смеха:

      – Охуеть… Не, ребят, ну я не могу! Он считает меня за дебила? – будто играя на публику, Фредди повернул голову к своим шестёркам, которые с ухмылкой пытались заглянуть за спину Джеймса, и от их взглядов по позвоночнику разливался лёд. – Ты считаешь меня за дебила, огрызок спермотоксикоза старины Джей-Джея? – глупый ржач резко оборвался, и амбал подошёл к нему ближе, обдавая сигаретным смогом, выдыхая прямо в лицо. – Я не слепой. Эта цыпа не из бара, и держу пари, одни её тряпки стоят дороже, чем вся моя выпивка сегодня. А уж то, что у неё между ног, надо заценить по достоинству нам всем. Не ссы, Фостер: в память о твоем сгнившем в Синг-Синг папаше я даже дам тебе трахнуть её… после моих ребят. Так сказать, если от неё что-то останется, сможешь забрать.

      Он снова громко и хрипло засмеялся, и, кажется, только я замечала, как Джеймса неумолимо трясло. Так, что громко скрипнули его зубы, а в голосе зазвенела острота стали:

      – Я сказал, она моя. И только моя. Так что убери член в штаны, мразь, – глядя прямо в затуманенные чем-то покрепче алкоголя глаза Фредди, Джеймс напрягался всё сильнее, и я на неуловимой волне от его тела чувствовала, что сейчас нельзя бежать. Что от жуткой участи меня отделяла только его спина. Окажись от него дальше хоть на шаг – и вряд ли мне повезёт не стать сегодня изуродованным куском мяса. Одна мысль об этом, и я в панике обхватила руками плечи, не чувствуя собственного тела от колющих игл страха.

      – Ты не зарвался,