Последняя кража. Катерина Траум

мигая, смотря прямо в мои глаза, он издевательски усмехнулся:

      – Я думал, ты умней, Аттвуд. Удивлён, что ты вообще дошла до бара целиком, потому что у нас таких миленьких кукол едят на завтрак, – ещё шаг, и до направленного на него дула остались дюймы. Чёрт. Он не повёлся. – Опусти свою зажигалку, дура. Я знаю, как выглядит настоящий пистолет.

      Выдохнув, я закусила губу и нервно дёрнулась, колеблясь всего секунду. Продолжать фарс или не стоит? Наверное, тут всё же вышел просчёт. Признав поражение, я потупила взгляд и торопливо убрала зажигалку из магазина приколов в висящую на плече сумочку. Тут же, как мне показалось, ловко заменив её удобным дамским шокером, приятно согревшим пальцы иллюзией силы. С улыбкой продемонстрировала его Фостеру:

      – Зато этот – настоящий. Не подходи. Ещё шаг, и я пущу его в ход. Будет больно. А теперь верни мои вещи, или я завтра же пойду в полицию, – сейчас мой голос и впрямь вышел удачно твёрдым, чем я успела погордиться ровно секунду:

      – И как же я должен тебе что-то отдать, если нельзя подойти? У тебя беда не только с головой, но и с логикой, – презрительно, по-змеиному сощурившись, он прошипел: – Не смей угрожать мне, Аттвуд.

      Он вдруг вскинул руку, перехватывая моё запястье с выставленным шокером. Умело надавил на сухожилие, и я охнула от внезапной боли, тут же выпуская из ослабевших пальцев своё оружие, со стуком упавшее на грязный асфальт.

      – Ублюдок, – бросила я ему в лицо, пытаясь вывернуться и заодно прицелиться для меткого удара между ног.

      – Неужели ты думала, что можешь прийти ко мне, погрозить зажигалкой, и я тут же встану на задние лапки? – казалось, он вообще не прикладывал усилий, когда схватил вторую мою руку, словно не замечая сопротивления и сдавленного скуления от силы хватки. – Хочешь, блядь, жить – никогда не попадайся мне на глаза, идиотка.

      От гипнотизирующего омута в его тяжёлом взгляде я моментально онемела, чувствуя себя кроликом перед удавом. Добычей. Вновь попытавшись выдернуть запястья, лишь столкнулась с очевидным фактом: идти сюда одной под покровом ночи было грандиозной глупостью. Мне нечего противопоставить этому дикому зверю, который отчего-то так тяжело и громко дышал, будто пытался втянуть больше воздуха возле меня. От него пахло ментолом и опасностью – так очевидно, что скулы свело. Приятно. Почему ощущать его совершенно недружелюбную хватку так адски приятно, что на лбу появилась испарина, а по коже пробежала волна мурашек? Наверное, я просто больная. А может, слишком глубоко заглянула в серый водоворот этих глаз, что теперь не осталось сил пошевелиться. Только сдавленно выдохнуть:

      – Пусти. Я всё поняла, просто отпусти меня. Я уйду.

      Кажется, бегство – это последний шанс на выживание, иначе глупый кролик, возомнивший о себе слишком многое, будет съеден. Едва вспомнила, что хотела не просто угрожать, а обменяться по-честному. Сглотнув, всё же набралась храбрости, которая буквально растворялась от близости этого напряженного тела. Чтобы суметь вырваться из плена