Венская прелюдия. Сергей Богачев

его гость полон внимания.

      – Имеем следующую пренеприятную картину… Сразу скажу, информации крайне мало, но та, что имеется в нашем распоряжении, оптимизма не добавляет.

      Гирс надел пенсне, потянулся за листом бумаги, исписанным мелким почерком и продолжил:

      – Александр Либерт. Младший чиновник нашего посольства в Вене. Родился в 1850 году в Петербурге в семье потомственного дипломата. Пошёл по стопам отца, проявил недюжинные способности и дослужился до статуса чиновника по особым поручениям в штате министерства иностранных дел. Был отправлен в Вену с личным поручением канцлера Горчакова для поиска и вербовки полезных для дела иностранцев из высшего света.

      Лобанов-Ростовский откинулся на спинку кресла и, постукивая пальцами по подлокотникам, полностью сосредоточился на словах Гирса. Вряд ли тот даст потом эту бумагу забрать с собой.

      – Отчёты, которые слал Либерт в министерство, доказывают, что он пребывал в постоянном поиске, но явных успехов не обозначено. Так, мелкие сошки из Генштаба да пара-тройка проигравшихся клерков из разных министерств. Но! У Либерта есть одно интересное свойство. Он всегда докладывал об уже свершившихся событиях и никогда не писал детально о своих планах. Как утверждают старожилы нашего учреждения, Либерт весьма скептически относился к шифровкам, уходящим в Петербург из посольства. Много корреспонденции он отправлял с оказией и при этом так витиевато писал текст, что далеко не каждый шифровальщик мог уловить скрытый смысл.

      – Поэтому Убри о его планах не имел ни малейшего представления… – констатировал Лобанов-Ростовский.

      – Абсолютно верно, мой дорогой друг. У меня сложилось такое ощущение, что Павел Петрович полностью дистанцировался от этой темы. Не могу понять, почему. Может, уже устал безмерно… Какая-то тоска в его глазах мелькала, не находите? – Гирс устремил свой колкий взгляд поверх пенсне на собеседника.

      Подобные вопросы от начальства князь предпочитал тактично игнорировать. Любой ответ был бы не в его пользу, потому Алексей Борисович, как опытный дипломат, ограничился лёгким кивком, означавшим скорее удивление, чем согласие.

      – Так вот… Двадцать дней назад Либерт, как обычно не поставив посла в известность о своих планах, покинул здание посольства и до сих пор не вернулся. Теперь взгляните, князь, на это…

      Гирс сосредоточился на содержимом коричневой папки, что лежала на углу его громадного стола по правую руку. По количеству листов, которые министр пролистал, Лобанов-Ростовский сделал вывод, что документов по этому делу действительно кот наплакал.

      – Полюбуйтесь. Это письмо Либерт отправил с дипломатической почтой своей матери в Петербург. Представьте себе, сделал это он за день до той даты, которую я только что упомянул. Либерт писал ей регулярно. Один раз в месяц. По первым числам. А это письмо выбивается из ряда. Оно написано пятнадцатого.

      Князь встал с кресла и взял бумагу для прочтения.

      – Это