Падает снег. Марьяна Куприянова

Андреев полностью смирился с тем, что ему придется остаться до выяснения обстоятельств, и, кажется, уже был не против. По крайней мере, моим приказам не сопротивлялся.

      Когда я развесила его вещи в зале, попутно размышляя, что веду себя слишком фамильярно с сорокалетним преподавателем, и вернулась на кухню, тот сидел за столом и уже заканчивал телефонный разговор. Я щелкнула кнопкой электрического чайника и, развернувшись к столу спиной, помешивала суп. Будто ничего необычного не происходило.

      – Ну что там? – осторожно спросила я, потому что тон его прощания мне не понравился – так говорят, когда сильно чем-то недовольны.

      – Да ничего хорошего, – ответил Андреев и принялся яростно растирать себе шею и щеки до красных полос от ногтей.

      Он поджимал губы и колебался, порываясь подняться и все-таки уйти. Ему было неловко. И, что странно, я не ощущала ничего подобного. Моя жизнь с каких-то пор превратилась в нескончаемый театр абсурда, за которым становилось любопытно наблюдать, поэтому я почти ничему не удивлялась. Вот и сейчас я даже самую малость не была смущена. Поэтому решила и его успокоить, а заодно прояснить ситуацию.

      – Максим Викторович, – вздохнула я, – если Вам так неприятно в моем присутствии, можете уйти. Но если дело не во мне, и у Вас нет ко мне неприязни, то знайте: Вы мне ни капли не мешаете. Не надо чувствовать себя лишним или дураком каким-нибудь, без права ворвавшимся в чужую квартиру. Идет? – говоря это, я меланхолично помешивала суп и, видимо, заразила Андреева своим спокойствием.

      Щелкнул закипевший чайник.

      – Ладно, – сдержанно кивнул Максим Викторович.

      – Ну, где там Вика? – я стала наливать ему чай, как-то непроизвольно для себя решив, что ему нужен сейчас именно горячий чай, обязательно с медом и лимоном, чтобы не простудился.

      – Говорит, из-за снегопада весь транспорт стоит, – начал рассказывать Андреев, как-то слишком пристально наблюдая, как я размешиваю мед и отрезаю солидную дольку желтого цитруса. – Вот. И она в пробку попала.

      – Следовало ожидать подобного по такой погоде. По-моему, легче ей теперь пойти пешком – дороги будут стоять до самого вечера, – заметила я и подвинула ему чай, поднимая глаза. Андреев странно поглядел сначала на кружку, потом на мои руки, придвинувшие ее.

      – Ну да, – согласился он заторможенно, и я заволновалась: что я делаю не так? Надо было предложить кофе? – Спасибо большое. Она так и собирается поступить.

      – И далеко она застряла?

      – В районе памятника Ленину, – виновато ответил Андреев, не решаясь отпить чай, а просто отогревая ладони о кружку.

      Ну вот откуда, откуда в этом мужчине столько умилительного смущения и нежелания навязывать свою компанию, столько вежливости, порядочности и такта?

      – О-о-о, – протянула я, – это ей нескоро оттуда, если пешком.

      – Вот и я о том же… – грустно произнес мой внезапный гость, глядя на меня прямо. – Спасибо Вам за заботу, правда, но мне так неловко торчать здесь без дела, Вас отвлекать, ожидая