34 ёжки для Кощея. В погоне за женихом. Елена Лисавчук

вы сами не подстроили мою размолвку с Елисеем, – вдруг дошло до меня.

      Меня провели мои же бабушки!

      А я, наивная, удивлялась, как удачно все сложилось: меня до окончания учебного года отправили домой, к царю-батюшке Елисей нагрянул. И почему я раньше не догадалась?

      – Ах вы!.. – сжала кулаки, не находя слов, чтобы выразить переполнявшее меня негодование.

      – Ну-ну! Попрошу без оскорблений! – решила призвать меня к порядку Евдокия.

      Значит, и эта мегера была заодно со старостой.

      – Все, что я о вас думаю, и даже больше, вы узнаете от матушки, которой я обязательно при нашей скорой встрече обо всем расскажу.

      Подхватив с пола Зиги, я рванула к двери.

      – Держите ее! – раздался позади решительный голос старосты, и Евдокия с Евпраксией бросились ко мне.

      Но куда им тягаться со мной в скорости – мной двигала любовь к Елисею и желание насолить родственницам, а это довольно неплохие стимулы для побега.

      До двери оставалось пара шагов, когда мои ноги словно приросли к полу. Я обернулась. Довольно потирая руки, возле меня стояла бабушка Акулина.

      – Не беспокойся, Мирославушка, мы передадим Илории, что ее дочь повзрослела и сама вызвалась помочь Вацлаве. – Она снисходительно похлопала меня по плечу, а услышав рычание Зиги, сочла за лучшее отступить. – Ты у нас отзывчивая девочка и не смогла отказать Вацлаве с Назаром, как-никак, им нужна твоя помощь, у них, свинья опоросилась.

      – Она тебе не поверит! – возразила уверено.

      – Думаешь? – приподняла староста брови. – Каждая мать желает видеть в своем ребенке только лучшее.

      – Надо было бежать, когда говорил, – досадливо тряхнул хвостом Зиги.

      – Скунса можешь взять с собой, – взглянув на него, милостиво разрешила Акулина. Вот только я не нуждалась в ее разрешении.

      – А ты попробуй его оставить.

      В подтверждении моих слов шерсть питомца встала дыбом, а сам он, приподняв хвост, опасно оскалил зубы.

      – Пусть будет по-твоему, – не стала она со мной спорить и направила на меня портальное зеркало: – В твой храм войду гостьей, а выйду женой, коль стану нежеланной – отправишь домой!

      Зеркальная поверхность засветилась. По телу разлилась приятная легкость. Казалось, каждая клеточка стала невесомой. Будто издалека до меня донесся заботливый голос бабушки Евпраксии:

      – Помни, Мирослава, пока тебе кто-нибудь из Кощеев не прикажет покинуть их владения, до окончания отбора ты не вернешься домой!

      – Ага, буду само послушание! – саркастически пообещала я.

      Ответом мне был заливистый смех бабули. Евпраксия дала мне подсказку, и теперь точно знала, что не одна. Если не получится сбежать – разозлю кого-нибудь из женихов, и они сами меня исключат с отбора.

      – Мы поборемся еще! – тихо пообещала я Зиги, прижимая его к себе.

      – Может, отпустишь уже?! – пропыхтел питомец, пытаясь вывернуться из моих крепких объятий.

      Я только сейчас заметила, что стою в скошенном по щиколотку поле,