Сиреневая госпожа поместья Лундун. Том 1. Ксения Винтер

Васт тут же исправил последнюю фразу, и я тяжело вздохнула: вот в этом и была, в общем-то, проблема. Время шло, а у меня складывалось такое ощущение, будто я стою на месте. Это убивало.

      – Я устала, – призналась я. – Ничего не получается.

      – Ложь, – возразил Васт. – У тебя всё получается. Ты несправедлива к себе. Дай себе ещё время.

      Я недовольно скривилась.

      – А оно есть? – я прямо посмотрела в спокойные карие глаза напротив. – Нельзя прятаться вечно.

      – Нельзя, – согласился лекарь. – В этом нет нужды. Но и спешки нет. Продолжай заниматься.

      Очередной тяжкий вздох сорвался с моих губ. Взгляд вновь сам собой вернулся к следам моих зубов на чужой руке.

      – Я сожалею, – кивнув на рану, повторила я, затем вновь склонилась в просьбе прощения: – Я приношу свои извинения.

      Руки лекаря привычно легли на мои локти, слегка приподнимая их вверх, корректируя позу.

      – Я принимаю твои извинения, – отозвался мужчина фразой, которую я так хотела услышать, но которую по правилам нельзя было произносить в ответ на извинения. – Продолжай заниматься.

      До позднего вечера Васт был занят какими-то своими делами в соседней комнате, примыкающей к моей. Я же посвятила время попыткам растормошить собственные вялые нижние конечности: я поставила перед собой цель встать на ноги и дойти до окна, чтобы увидеть что-то, кроме опостылевших четырёх стен. После нескольких часов экзекуции встать мне всё-таки удалось. Правда на этом успех и закончился: продержавшись на ногах от силы секунды три, я навзничь плюхнулась на пол, разразившись истеричным смехом. На шум, естественно, сразу же явился Чатьен Васт.

      – Что случилось? – насторожено спросил он, застав меня разлёгшейся на полу.

      – Не хочу лежать, – объяснила я. – Хочу на улицу.

      – Нельзя, – последовал привычный ответ.

      – Я знаю, – горько усмехнувшись, отозвалась я, после чего с тоской посмотрела в сторону окна. Лекарь проследил направление моего взгляда, после чего нагнулся, осторожно подхватил меня под колени и спину, но вместо того, чтобы вернуть на кровать, подошёл вместе со мной к окну.

      Прямо перед окном росло огромное раскидистое дерево, покрытое мелкими бледно-жёлтыми цветками, напоминавшими цветы вишни. Мимо него шли несколько дорожек, выложенных камнями. Между дорожками ровным ковров зеленела трава. Подняв голову, я увидела кристально чистое небо, окрашенное багрянцем заходящего солнца.

      «Как красиво», – восторженно подумала я, удобней устраивая голову на крепком плече лекаря.

      – Спасибо, – улыбнувшись, тихо сказала я на своём родном языке, а затем, наткнувшись на предостерегающий взгляд карих глаз, добавила уже на местном наречии: – Я благодарю вас.

      – Нет нужды, – последовал положенный ответ.

      В этот раз я не стала возражать, хотя и была в корне с этим не согласна. Всё-таки странные у местных обычаи и правила. Зачем на благодарность и извинения отвечать этим холодно-отстранённым