Окаянное лето. Владимир Голубев

Анко только язвительно, так чудилось Жене, улыбался и тыкал пальцем с чёрными заусенцами куда-то в прибрежную полосу. Так они и ехали час за часом, подпрыгивая на камнях и кочках, да с трудом выбираясь на крутые берега безымянных речек. Но избушки на курьих ножках перед глазами всё никак не являлись, как и камни на перепутье, с наставляющими надписями.

      – Алёна, хватит на меня обижаться, – первым не выдержал Женя и пододвинулся к девчонке.

      – Я на тебя не обижаюсь. Знаешь, что бесит?

      Журналист отодвинулся и спросил:

      – Что?

      – Достало до самых печёнок – ты всё играешь, шутишь, и живёшь понарошку, как проходишь квест в дебильной компьютерной игре. А здесь всё по-настоящему, каждый миг надо решать, с кем ты и куда идёшь, как, впрочем, и прошлым летом. Я тоже вначале представила себя таким бесстрашным детективом, всё хи-хи, да ха-ха, а потом в лесу, когда по нам с отцом палили из проклятых стволов, а картечь нарезала осиновую листву возле моей макушки, то у меня разом испарились последние надежды отделаться малой кровью. Вот и ты никак не повзрослеешь, когда тебя серьёзно спрашивают, а ты всё играешь в «крутого парня», прямо Чак Норрис или Брюс Уиллис.

      – Согласен, получилось нехорошо.

      – Прошу тебя, будь взрослым. Кто из нас подросток?

      – Ты, а я, как идиот, тебя слушаю. Почему всё так в жизни происходит? Я без пяти минут выпускник лучшего университета страны, образованный, воспитанный, кое-что повидавший, вынужден слушать пятнадцатилетнюю девчонку! Даже не пятнадцатилетнего капитана, как у Жюля Верна, а ту, которая всю свою малюсенькую жизнь провела в маленьком посёлке среди лесов?

      – Ты спрашиваешь или утверждаешь? Определись.

      – На «большой земле» женщины много на себя взвалили, – нежданно вступил в разговор Анко, и ребята повернулись к доселе молчавшему юкагиру. – Наши женщины доверяют мужчинам всё – даже свою жизнь. Как можно довериться человеку, который только и мечтает свалить от тебя или обмануть?

      – Точно, Анко! – подхватил Женя. – Цивилизация, да ещё эта самая – эмансипация загнала мужчин в угол.

      – Точно. А ещё заставила ходить в зауженных джинсах красного цвета и в жёлтых приталенных теннисках.

      – Да такого не бывает? – усомнился Анко.

      – У вас, юкагиров, такого не бывает, а вот Женя может подтвердить, да? Или станешь отрицать, как и жёлтый скутер? – Да, у меня есть такие джинсы, не отрицаю. В Москве ходил себе нормально, но стоило приехать в этот посёлок, посыпались подколки…

      – Так, в них, наверно, не очень того, – Анко умолк, посмотрел на девушку и добавил: – Удобно.

      – Со временем привыкаешь. Хочешь, я и тебе пришлю?

      – Да нет, спасибо. Куда мне в них ходить-то, собак, что ли, кормить?

      – Ты прав, здесь кругом дикость, полезешь на свой трэкол и точняк порвёшь.

      – Вот в том-то и дело, высоколобый Евгений. Если бы ты учился не журналистике, а умел добывать пищу, охранять свою семью, я бы пошла с тобой хоть на край света. Но ты и