Всё сложно. Юлия Резник

себя тем, что большинству девочек ближе папа.

      – Олег, сделай нам, что ли, чая? А может, Коть, ты хочешь есть? Ты как вообще себя чувствуешь?

      – Нормально, – кукольные губки Котьки кривятся, дрожат. Та их горестно поджимает, не слишком успешно пряча свои эмоции. – Потому вдвойне обидно! Может, если бы мне было плохо, я бы смогла как-то подготовиться, а так…

      Котька падает на стул и опускает голову на сложенные поверх стола руки. Если что ей от меня и досталось – так это волосы. Шикарные черные волосы. Теперь и их не станет.

      – Вам уже предложили какой-нибудь план?

      О том, чтобы у Котьки были самые лучшие врачи, мы с Борисом позаботились, еще когда узнали о том, что никакого ребенка у Котьки не будет. Что вместо эмбриона в ее чреве паталогически разрастаются ворсины хориона. И, если не принять мер, угрожают ее убить.

      – Да. Конечно. Они предложили химию.

      Котька вновь поднимает голову и, закусив губу, косится на мужа. Наверное, она думает о том, что в противном случае не сможет родить ему ребенка. И выход с химией кажется им оптимальным. Если бы мы были одни, я бы попыталась убедить дочь, что уж по этому поводу ей нужно волноваться меньше всего! Но мы не одни. Мой зять стоит, подперев задницей подоконник, и напряженно следит за нашим с ней разговором.

      Если честно, я думала, он сбежит, как только Котька загремела в больницу.

      И то, что он все еще здесь – дорогого стоит. По крайней мере, моего уважения, уж точно. Им нелегко пришлось. Ей. И ему тоже. Потому что характер у Котьки сложный. Болезнь далась ей нелегко. Не удивлюсь, если она вынесла Олегу весь мозг.

      – И когда это все начнется?

      – Немедленно.

      – Да, чем раньше, тем лучше. Ну, ничего. Я буду рядом. Мы…

      – Мам…

      – М-м-м? – принимаю из рук зятя чашку. Стараюсь не дышать, чтобы он не почувствовал перегара. Хотя, господи боже мой, мне тридцать восемь лет, и я могу выпить с подружкой в субботу!

      – Собственно, мы поэтому и хотели с тобой поговорить.

      – Да? Я думала, вы хотели рассказать о диагнозе.

      – И это тоже. Но вообще мы бы хотели попроситься пожить у тебя.

      Я давлюсь чаем. Закашливаюсь. Котька, глядя на мои выпученные глаза, смеется.

      – Пожить? Кхе-кхе… А чем тебя не устраивает ваша квартира?

      – У твоей более удачное расположение. Она ближе к больнице. Понимаешь, я не хочу туда ложиться! Да и врачи не видят в этом никакой необходимости. Пока вполне можно обойтись дневным стационаром. Дома-то и стены лечат, – повторяет Котька явно за кем-то старшим.

      – Ты уверена, что тебе не требуется круглосуточное наблюдение врачей?

      – Я ж не инвалид! – обижается Котька. – Ты что, против, я не пойму? Если так, то…

      – Нет-нет! Что ты. Я не против. Просто это так неожиданно…

      – Может быть, мне понадобится твоя помощь. В уходе… – Эта часть разговора дается Котьке нелегко. Оно и понятно! – Вдруг я плохо отреагирую на химию. Вдруг меня будет